Уже через пятнадцать минут понимаю, что Джулиан мне нравится. Ничуть не напыщенный, хотя и склонен к несколько глубокомысленной манере беседы. Он говорит «отдавать предпочтение», а не «нравиться», «приятный», а не «классный», «приступим», а не «начнем». В общем-то, это одно и то же, не то чтобы нечто сверхизысканное, и потому я понимаю, что он не рисуется. Однажды я ходила на свидание с парнем, который выдавал перлы вроде «сакраментально», «благорассудительный» и «злоумышление». Второе приглашение я отклонила из опаски, что он нарочно наденет профессорскую мантию. И хотя внешность Джулиана не во всем отвечает общепринятым стандартам мужской красоты, мне нравится, как он выглядит. У него длинные вьющиеся волосы, смуглая кожа, темно-карие глаза (почему-то вспоминаю португальских моряков).

Наблюдаю за ним, когда он, чуть наклонившись вперед, смеется над тем, что сказала Хиллари. Никто в жизни не подумает, что они всего неделю как встречаются. Общаются легко и естественно, и она не прибегает ни к каким уловкам, свойственным женщине, которая только что завязала новое знакомство. Дважды спрашивает, не надоела ли ему своей болтовней, съедает все, что у нее на тарелке, и намекает, что нам нужно заказать десерт.

Поглощая сырный пирог, мы рассказываем Джулиану, как ненавидим свою работу. Он спрашивает, почему бы нам не уволиться. Не все так просто, отвечаем мы, это вроде как золотая клетка, нужно сначала выплатить долги и так далее. А кроме того, что нам еще остается делать?

Он смотрит на меня и переспрашивает:

— Что еще?

Гляжу на Хиллари и хочу, чтобы она ответила первой.

— Хилл откроет антикварную лавочку, — говорит он, касаясь ее запястья. — Да?

Хиллари улыбается. Они уже готовы осуществлять мечты. Держу пари, что она откроет свой магазинчик в деловом районе Монтайка.

— А что ты умеешь делать, Рейчел? — снова спрашивает Джулиан и испытующе смотрит своими карими глазами.

Так обычно спрашивают на собеседовании в юридической фирме, вслед за вопросом «Почему вы решили поступить на юридический факультет?», на который ты, естественно, отвечаешь, что хочешь заняться изучением права, а в душе думаешь: «Потому что я — типичная успешная выпускница университета, которая не пошла на медицинский лишь потому, что боялась крови, а теперь понятия не имеет, чем ей заняться».

Говорю, что не знаю, и смущаюсь, потому что это правда.

— Может быть, если ты уволишься, то быстрее поймешь, — мягко говорит Джулиан. — Нужда обостряет мышление.

Звонит мобильник. Очень неприятный звук. Извиняюсь, говорю, что забыла его выключить. Может быть, это Декс. Может быть, спрятался в ванной, чтобы мне позвонить.

— Кто это? — спрашивает Хиллари.

Она тоже думает, что это, возможно, Декс.

— Не знаю.

— Ну так посмотри. Мы ведь не против.

Джулиан согласно кивает:

— Конечно, не против.

Не могу устоять. Достаю из сумочки телефон и прослушиваю сообщение. Это всего лишь Маркус. Он просит прощения, что звонит так поздно; думал, что я еще не сплю.

— Маркус, — говорю я, не в силах скрыть свое разочарование.

Хиллари поясняет Джулиану, что это тот парень, который вместе с нами снимает летний домик. Тот, конечно, его помнит.

— Почему бы тебе ему не позвонить? Пусть приходит, — говорит Хилл. — Закажем еще бутылочку вина.

Она очень любезна, но на самом деле ей хочется, чтобы я оставила их вдвоем. И мне самой больше не хочется чужого великодушия. Отказываюсь, говорю, что устала — ужин был прекрасный, но мне уже пора домой. Джулиан взглядом подзывает официантку и просит счет.

Когда мы выходим из ресторана, Хиллари спрашивает, не поеду ли я на такси.