В бокале оказалось подогретое вино с пряностями. Вообще-то я не пью крепких напитков, но после жирного, хорошо подсоленного и приперченного мяса… к тому же застуженный на мраморе позвоночник неплохо бы немного подлечить…

    Прихлебывая вино маленькими глотками, чтобы подольше растянуть удовольствие от сиденья на мягком стуле, осоловевшими глазами слежу за лакеем. Вместо того, чтобы поторопить меня и отобрать бокал, он подходит к двери и машет салфеткой.

    Двери распахиваются и несколько слуг вносят серебряную ванну, длинный низкий стол, шкафчик с баночками и бутылочками.

    Медленно пью вино, пытаясь понять, что они собираются делать? И лишь когда вереница крепких слуг начинает выливать в ванну из принесенных ведер парящую жидкость, до меня начинает доходить.

    Неужели же я наконец дождался соответствующего моему статусу обхождения?! Неужели это мои, промерзшие на ледяном полу косточки прогреются в этой теплой воде, моя кожа испытает на себе все благодатное воздействие этих кремов, масел и благоуханного жидкого мыла?

    Похоже, я угадал. Меня вежливо приподнимают со стула и подводят к ванне. Куда делась серебряная цепь вместе с запертым на талии поясом, я даже не успел заметить.

    А чьи-то ловкие руки уже избавляют мое тело от одежды, а ноги от высоких сапог. Не отнимая бокала с вином, а наоборот, подливая в него из кувшинчика горячей выпивки. Всего один шаг и я сижу, вздрагивая от выходящего из тела холода, в горячей воде, мутной от количества влитого туда мыла.

    Несколько пар умелых рук трут мою кожу упругими мочалками, разгоняя кровь и возвращая здоровье застуженным на мраморном полу костям.

    Я краем сознанья понимаю, что всё это неспроста, что мне придется сполна расплатиться за всё невозможное наслаждение, но не делаю ни единого движенья, чтобы прекратить это замечательное безобразие.

    Которое продолжается с небывалым размахом. Несколько пар рук вынимают меня из ванны и укладывают на мягкие простыни, устилающие длинный столик. Бокал к этому времени куда-то исчез, но мне и без него теперь тепло и весело. Я тихо похихикиваю и слабо отбиваюсь от приставучих рук массажистов, разминающих и постукивающих каждый дюйм моего тела. В то же самое время ловкие умельцы приводят в порядок ногти на моих ногах и руках. Только что там приводить? Еще три дня назад всё было в идеальном порядке! Но, по-видимому, им всё же лучше знать! Так ведь я и не протестую! Всё это намного веселее, чем ходить по гулкой от пустоты комнате взад-вперед, пока сон не сморит прямо на полу.

    А меня тем временем, растертого и промятого до состояния хорошо вымешанного теста, вновь поднимают на руки и, обмотав душистой, подогретой простыней, а сверху покрывалом, несут куда-то прочь из подвала.

    Мысли мои начинают путаться, потолок плывет, как вода в ручье. Интересно, в чём тут дело, я сам так напился, или все же опоили? На случай, если опоили… есть одно средство… нужно шепнуть в определенной последовательности три заветных слова…

    -  Трямс… грябс… - Ох, как кружится голова… как же там дальше-то? - киррямс…

    Проснулся я от духоты. Прислушался к ощущениям своего вспотевшего тела, спеленатого какими-то тряпками, подергал конечностями и осторожно открыл глаза.

    Хм. А ведь это вовсе не та подвальная камера, где я провел последние дни. Изящные позолоченные завитушки на мебели, бледно-зеленый шелк затейливо вышитых штор, мягкий лен выбеленного до снежной белизны белья. Обмотанного вокруг меня с таким старанием, словно кто-то тренировался в пеленании мумий.