-  О, Ссуф, опять! - простонал пришпиленный к дереву Косой. - Ну за что?!

    -  А-а, старые знакомые! - усмехнулась Глори. - Что бы вам стоило сменить профессию еще после нашей первой встречи?

    И тут я понял, почему физиономии Доцента и его «джентльменов удачи» казались мне знакомыми: два года назад эти оболтусы уже пытались напасть на нас неподалеку от Хойры. Вот ведь несправедливость! Всегда так: уделал всех я, а запомнили жену. Видно, такова, как сказал бы Бон, моя планида…

    Пока мы с парнем связывали присмиревших разбойников, Глори присела на корточки перед примотанным к дереву Римбольдом. Под глазом гнома наливался отменный синяк, кафтан с вывернутыми карманами был порван на спине, а рот заткнут концом собственной бороды. Знаете, что этот мелкий паразит пробурчал; когда Глори ее вытащила?

    -  Почему так долго?!

    К сожалению гнома, моя драгоценная супруга, невзирая на свое королевское происхождение, считает неблагодарность одним из наитягчайших грехов. А уж неблагодарность, проявленная по отношению к ней, любимой… - Засиделись мы тут что-то, - задумчиво произнесла она, вставая и подходя к нам. - Поехали.

    -  Э-е-ей! - забеспокоился Римбольд. - То есть как это «поехали»?

    -  На драконозаврах! - отрезала Глори. - А я?

    -  Посидишь тут, подумаешь о своем поведении!

    -  А они? - Гном мотнул головой в сторону связанных разбойников.

    -  Посидят тут, подумают о своем поведении. К вечеру, если повезет, развяжутся.

    -  Не-а, - покачал головой Бон, подергав для верности узлы. - К вечеру - навряд ли. Вот к утру…

    -  К утру - так к утру, - не стала спорить Глори. - Значит, ежели за ночь вас никто не сожрет и ты будешь просить как следует, они, быть может, тебя и освободят.

    При слове «сожрет» Римбольд затрепыхался, как попавшая на крючок рыбка, но путы держали крепко. К тому же, откуда ему было знать, что в тутошних посадках уже давно не осталось зверья, способного сожрать что-либо, кроме одуванчика? Тогда гном с надеждой посмотрел на горе-грабителей. Ответный взгляд Доцента свидетельствовал, что дядька прекрасно понял, кому он обязан своим теперешним положением. И, если он освободится, этот «кто-то» в лучшем случае может рассчитывать на второй «фонарь». Осознав это, гном закатил глаза и обмяк.

    -  Надеюсь, ты это не всерьез? - осторожно поинтересовался Бон.

    -  Пока не знаю… - мстительно протянула моя принцесса. - Уж больно соблазн велик…

    Бон немного подумал, потом решительно достал кинжал и перерезал веревки, стягивающие гнома. Потом подумал еще немного - и освободил «джентльменов удачи».

    -  Ню-ню, - прокомментировала благородный поступок Глори. - Хотелось бы верить, что ты ведаешь, что творишь.

    -  Да ладно тебе! - обнял я ее за плечи. - Он уже достаточно наказан. Что же касается этих…

    -  Что же касается этих, - перебила меня она, поворачиваясь к разбойникам, робко растирающим затекшие запястья, - то если я еще раз когда-нибудь, где-нибудь, от кого-нибудь услышу…

    М-да… Стадо слонопотамов, в сезон засухи несущееся на водопой, производит куда меньше шума, чем перепуганные грабители, выпущенные на волю…

    Подождав, пока треск сучьев и топот окончательно стихнут, мы сложили вещи Римбольда обратно в мешок, положили его рядом с бесчувственным хозяином и тихонько вернулись к месту нашей прежней стоянки.