Таня. Да уж пойдем, чего дожидать?.. (Надевает шляпку.)

Сыромятов. Высоко, брат Андрей, заносишься, но, однако, не ошибись! как бы голова не закружилась!.. Дерево-то по себе рубят, чтоб под силу было!..

Входят Настасья Петровна и Гаврила Пантелеич.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Сыромятов, Таня, Настасья Петровна и Гаврила Пантелеич.

Настасья Петровна. Батюшки, что это?! Куда вы поднялись?

Сыромятов. Завсегда так бывает-с, что гости посидят, посидят, да и пойдут!..

Гаврила Пантелеич. И вправду, куда вы? Не гоним, кажется…

Сыромятов. Покуда не гонят… а ждать этого самого не желаем!.. (Раскланиваясь.) Гаврила Пантелеич, Настасья Петровна, чувствительно вами благодарны за вашу ласку… на угощенье много довольны!.. Ну и, кажется, при всем том мы увидимся не скоро…

Гаврила Пантелеич (взглянув на жену). Настасья?..

Настасья Петровна. Не придумаю, что за оказия такая!..

Гаврила Пантелеич. Да ты не комедию ль ломаешь?..

Сыромятов. Наша комедия сейчас кончается, а будет у вас своя, новая… так и ожидайте… Прощенья просим!..

Таня. Прощайте!

Уходят.

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Гаврила Пантелеич и Настасья Петровна.

Гаврила Пантелеич (помолчав). Настасья, говори, что у нас такое?..

Настасья Петровна. Не знаю, Гаврила Пантелеич, не придумаю!..

Гаврила Пантелеич. Да что ж, черт возьми, затмение на нас нашло, что ли?.. Где Андрей?

Настасья Петровна. Не знаю, батюшка Гаврила Пантелеич!..

Гаврила Пантелеич. Кто белены-то объелся: мы или они?.. Я, кажется, ничего, в полном разуме, не бросаюсь по стенам и вижу всех как есть… Ты кусаться не стала ли?

Настасья Петровна. Да и я в здравом рассудке. С чего мне?

Гаврила Пантелеич. Говори, выкладывай! Прячешь что-нибудь… от вас ведь сыры-боры возгораются!..

Настасья Петровна. Не греши, Гаврила Пантелеич! Я, видит бог, ничем не причинна… и сама с мыслями не сберусь, откуда взялось такое!..

Входит Андрей.

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Те же и Андрей.

Андрей. Батюшка, и вы, матушка, должен я вам открыть свою душу, и уж судите меня, как вам бог на сердце пошлет!..

Гаврила Пантелеич. Ну вот, постой, что такое?..

Настасья Петровна. Ох, оборвалось сердечко-то, оборвалось!

Андрей. Сыромятова Таня — моя невеста; мы по любви сошлись и с вашего благословения, но только теперь мои чувства совсем другие…

Гаврила Пантелеич (про себя). Вот у кого горячка-то, вот оно что!..

Андрей. Теперь мои чувства совсем другие, которые даже невозможно преодолеть…

Настасья Петровна. Что ты, бог с тобой, что ты?.. Опомнись!..

Гаврила Пантелеич. Парня лечить надо, а мы с тобой смотрим!.. На ногах человек, с виду-то как и быть следует, а какой бред у него!..

Андрей. Ежели вы считаете, что эти мои слова — бред, так уж этот бред мне на всю жизнь… с ним мне и умирать надо!.. А я считаю, что я в полном разуме даже прошу вашего родительского благословенья!..

Настасья Петровна. А как же Таня-то?.. Нешто можно.?.. Что ты, что ты?..

Андрей. С Таней у меня объяснение было… я ей о всем по душе открылся… Сколько я теперь за Таню страдаю, да, может, и вперед буду страдать — это только грудь моя знает… Но дело это промеж нас кончено, нарушено, и повороту нет-с!

Гаврила Пантелеич, пощипывая бороду, косится на сына.

Настасья Петровна. Ах, срам какой!., и откуда это… каким ветром нанесло?.. (С любопытством.) Андрюша, кто ж она такая? где нашел? из каких?..

Андрей. Семейство хорошее, честное-с, состояние средственное, сирота, родитель помер… живет с маменькой… и такое мое к ней чувство!.