Марина под каким-то предлогом отлучилась от собеседницы и побежала к Кортесу. Тот велел привести старуху и узнал от нее еще немало ценных сведений. Так прошла эта томительная ночь, потому что всех солдат подняли по тревоге, а Кортес совещался со своими офицерами. Ждали нападения ночью, но оно не произошло.

Утром в испанский лагерь пришло огромное число индейцев, часть под видом носильщиков, часть как вспомогательные войска для дальнейшего похода. Военачальники Чолулы полагали, что чужеземцы крепко сидят в западне и что чем больше будет воинов, тем лучше. Но стоявшие на страже у ворот испанские солдаты отнимали у входивших оружие. Ошеломленные чолульцы толпились беспорядочно у ворот. Сам Кортес с охраной находился в глубине двора, верхом на коне. Рядом с ним была и Марина.

Когда во двор вошли жрецы и правители Чолулы, Кортес кратко сказал им, что он все знает о заговоре, наказание за это злоумышление – смерть. Они попытались оправдаться, но это не помогло. Кортес подал знак, и грянул залп, за ним второй, третий… Пушки били в упор, индейцы падали сотнями. Те, кого пощадили пули, пали от испанских стальных мечей. Подоспевшие со своей стоянки тлашкаланцы тоже не миловали старинных недругов. В этой бойне погибло около трех тысяч жителей Чолулы.

Марина смотрела на кровопролитие спокойным взором – войны между индейскими племенами она видела с детства. А здесь она чувствовала впервые, что в этой победе испанцев есть и ее доля. Так, между прочим, считали и сами чужеземцы, они хвалили ее и одаривали всякими мелочами.

После разгрома чолульцев через неделю испанское войско снова тронулось в путь к близкому уже Теночтитлану.

9

Марина хорошо помнила первую встречу Кортеса и Мотекусомы, это была и ее первая встреча с ацтекским властелином.

Теночтитлан был неприступен. Огромный город расположился среди обширного озера Тескоко на нескольких островах. С сушей он соединялся тремя длинными дамбами, тянувшимися с севера на юг и с запада на восток на несколько верст. В случае опасности связь с сушей могла быть сразу прекращена: эти дамбы прерывались подъемными мостами. Убрать их не составляло особого труда, и столица становилась неприступной.

Испанцы немного почистились перед встречей, Кортес особенно настаивал, чтобы блестели железные шлемы и панцири. Выстроившись, как на параде, конкистадоры молча ждали у входа в город появления великого Мотекусомы. Их окружали плотные толпы жителей Теночтитлана, жаждавшие участвовать в таком замечательном событии.

Показалось шествие. Впереди шли три важных сановника с золотыми жезлами в руках. За ними двигался паланкин, отделанный полированными золотыми пластинками, сверкавшими на солнце. Его несли, осторожно ступая, ацтекские вельможи. Над паланкином высился сделанный из разноцветных перьев балдахин, богато украшенный золотом и драгоценными камнями. Завидев испанцев, Мотекусома сделал знак остановиться. Он сошел на землю, при этом окружавшие его сановники поддерживали властелина под руки. Никто не мог глядеть ему прямо в лицо; у всей свиты головы были склонены, глаза потуплены.

Марина жадно смотрела на медленно приближавшегося Мотекусому.

Наконец-то исполнилась ее мечта – быть вблизи правителя Мексики. С ее рабской юности это желание жгло ее непрестанно. Зачем и что дальше – об этом не думалось.

Когда Мотекусома покинул паланкин, Кортес соскочил с лошади и в сопровождении Марины двинулся ему навстречу.

Мотекусома был высокий сорокапятилетний мужчина худощавого телосложения с длинными черными волосами и реденькой бородкой. Двигался и говорил он медленно, как бы спросонья. Глядя на него, трудно было предположить, что это отважный воин и удачливый полководец.

Беседа была короткой. После учтивых приветствий, переведенных Мариной, Кортес извлек из надушенного мускусом платка ожерелье из граненого венецианского стекла и возложил его на Мотекусому.