- А как же! Все гости ее заметили. Очень эффектная женщина. После того, как убрали закуски и принесли горячее, гости садились не на прежние, а на свободные места, эта дама оказалась напротив меня, и я ее хорошо разглядела.

- Вы знаете, кто она такая?

- Нет. По-моему, кроме самого Бориса, никто с ней не знаком. Да и потом дама ни с кем не общалась, кроме своего спутника и новобрачного.

- Что вам запомнилось?

- Я модельер, а на ней был очень смелый туалет цвета светлых изумрудов с полностью обнаженной спиной, без нижнего белья. Кое-кто счел бы этот наряд слишком вызывающим, а дама выглядела элегантной, хотя платье больше демонстрировало и подчеркивало, нежели скрывало. Знаете, бывает несексуальная нагота и суперсексуальная одежда.

Геннадий Павлович согласно кивнул, сохраняя умный вид, хотя ни черта не смыслил в том, что говорила свидетельница. Как это может быть несексуальная нагота? Голая женщина - она и есть голая женщина. Хотя, конечно, если раздеть Виолетту Зорич... Нет уж, лучше ее задрапировать так, чтобы вообще ничего не было видно, а в рот засунуть кляп. Пожизненно.

Молчанова ничуть не интересовали ни цвет платья блондинки, ни глубина выреза. Госпожа Мазуркевич, она же Лайза Трамп, уже порядком утомила его - он и не подозревал, что модельершы столь болтливы. Сама мадам Трамп-Мазуркевич не представляла интереса для следствия, однако Геннадий Павлович хотел побольше выяснить о таинственной блондинке, но кроме ее имени - если Виолетта Зорич не соврала, - о ней почти ничего не известно. После ухода сплетницы Зорич “крокодил Гена” еще раз просмотрел протоколы, составленные дежурной следственной бригадой, и убедился, что ни одна из опрошенных свидетельниц не подходит по возрасту - всем сильно за сорок. Лайза уже сообщила, что блондинка в светло-зеленом платье была лишь в первый день свадьбы. Но ведь она могла приехать на следующую ночь. А потому Молчанов решил набраться терпения и побольше вытянуть из словоохотливой свидетельницы.

- Надо сказать, у нее безупречная фигура, а в целом она смотрелась очень стильно, - продолжала Лайза Трамп. - Не все умеют носить вечерние платья, а на этой даме оно смотрелось органично, будто носить вечерний наряд ей привычно. Женщина явно неординарная, и я гадала, кто же она такая. На модель не похожа - те ведут себя по-другому, в них все искусственно, отработано тренингом, а незнакомка держалась естественно. Красивых манекенщиц я перевидала немало, но подчас черты лица безупречны, но нет индивидуальности. Мне нравится красота и органичность в любом проявлении. Признаюсь - я не могла отвести глаз от этой дамы! О ней можно сказать так: фантастически красива и при этом обладает ярко выраженной индивидуальностью. У нее изумительные глаза: огромные, чисто-изумрудного цвета, - я и не подозревала, что бывает такой необычный оттенок, поначалу думала, что это линзы. Модели и актрисы нередко меняют цвет глаз для съемок. Да и не только они. Сейчас кто угодно может воспользоваться цветными линзами. Но, присмотревшись повнимательнее, я убедилась, что у моей визави это природный оттенок. Взгляд у нее прямой, как у очень уверенной в себе женщины, знающей себе цену. Ни капли жеманства, игры, держится с достоинством, сразу чувствуется, что она очень умна. Редко встретишь красивую женщину, способную так смотреть в глаза другой представительнице своего пола. Обычно каждая мысленно сравнивает себя и свою визави, расценивая ее почти как соперницу, потом решает: “Я привлекательнее”, - и в выражении лица проявляется чувство превосходства.

- И кто же эта блондинка? - наконец вклинился Молчанов в неудержимый поток речи свидетельницы.

- Точного мнения у меня не сложилось.

- Может быть, актриса?

- Нет, - уверенно ответила Лайза. - Среди моих клиентов много актрис, эту среду я хорошо знаю. Актрисы даже в обычной жизни играют на публику, все у них утрировано, есть и кривляки. Но даже если артистка не переигрывает, все равно непроизвольно следит, какое впечатление производит на окружающих, и хочет понравиться.