Регина последовала примеру подруги, и обе остались в трусиках-стрингах, которые по праву могли именоваться “полоской”, однако давали стимул для мужского воображения.

- Топлесс - это монокини, - сходу придумала неологизм Алла и уточнила: - Бикини, состоящие из одной лишь нижней половины.

- Женским трусикам положено скрывать лишь фирменную этикетку, - заявил ценитель прекрасного.

Веселая троица спустилась к берегу озера и каждый поболтал ногой в воде.

- Как парное молоко! - оповестила Регина.

Жека с Региной надумали поплавать, а Норе “почти гинеколог” заявил:

- Учитывая твой анамнез, на сей момент водные процедуры тебе категорически противопоказаны. Будешь судьей, только, чур, не подсуживай подруге. А ты, Регинка, не мухлюй. Плывем до того берега и обратно, до тех пор, пока кто-то из нас не выдохнется.

- Между прочим, у меня первый разряд по плаванию, - похвасталась девушка.

- Нам разряды без надобности. Мы себя и так покажем-с, - тоном легендарного поручика Ржевского самоуверенно заявил Жека.

Пловцы прыгнули в воду и поплыли наперегонки. Нора осталась на берегу в качестве рефери, подбадривая их азартными репликами. Алла стояла на пригорке и, приложив ладонь “козырьком” ко лбу, тоже наблюдала за состязанием.

Женя первым достиг противоположного берега и ждал соперницу, стоя в воде и держась за свисающие ветви ивы.

- Ага, хвастунишка-перворазрядница, как я тебя, а? - поддел он Регину, когда через минуту та оказалась рядом.

- Жека, не хвались до времени! - крикнула Алла. - Победа может обернуться поражением! Женщины могут все, в том числе, использовать недозволенные приемы, лишь бы оставить мужика с носом.

Зинаида Романова дождалась, пока очередная дама отойдет от хозяина дома, и направилась к нему.

- Борис, мне нужно с тобой поговорить.

- И тебе тоже? - нелюбезно отозвался он.

- Я думала, что ты надумал искупить свою вину...

- На мне нет никакой вины, - буркнул Борис.

- А смерть Васи?

- За этого слабака я не в ответе. Если мужик, вместо того, чтобы решать проблему, стреляет себе в висок, ему нужно лечиться у психиатра, а не винить других в собственной несостоятельности.

Зинаида молча смотрела на человека, погубившего ее мужа, борясь с желанием выплеснуть ему в лицо содержимое бокала, из которого тот отпивал небольшими глотками.

- Васю уже не вернуть. - Она помолчала, пытаясь справиться с душевной болью. - Но долги нужно возвращать.

- Я тебе ничего не должен. - Заграйский смотрел на нее, нагло усмехаясь, и опять она еле сдержалась.

- На тебе долг Василию.

- Ему я и подавно ничем не обязан.

- Ты его разорил и свел в могилу.

- Ничего подобного! Твоему Ваське никто руки не выкручивал - сам пожелал принять участие в деле. И, между прочим, погрел руки.

Зинаиду опять захлестнула волна ненависти - ведь этот подонок намеренно использовал уничижительное “Васька”, будто речь идет об уличном коте, и оскорбительные характеристики в адрес ее покойного мужа.

- Борис, ты поплатишься за свои слова, - тихо произнесла она.

- Да не тебе мне грозить! - пренебрежительно отозвался он. - Я тебя в порошок сотру.

“Не успеешь”, - подумала Зинаида Александровна.