— Я нашел его.

— Потомка Врета Йоара? — недоверчиво спросил Дидерик.

— Да.

— Я понял, что ты и есть последний, самый молодой потомок мстителя. Но я не понимаю, как можно заниматься такой ерундой в течение столетий! Надо быть просто больным!

— Принесение в жертву девственниц вовсе не ерунда. Кстати, сейчас чуть было не произошло такое жертвоприношение.

— Не болтай чепухи!

— Вы думаете, Кьерстин захотела бы жить дальше, если бы вы вволю натешились ею, а потом, как ни в чем не бывало, продолжили бы свой путь? Вы готовы были пожертвовать жизнью Кьерстин — ради своих мимолетных радостей.

Солнце совсем скрылось за облаками, пейзаж казался теперь мрачным, на озере душераздирающе кричали гагары.

— Слышите? — прошептал Дидерик, и все увидели, как он вздрогнул. — Снова эта женщина кричит! Разве вы не слышите, как она зовет: «Врет Йоар»?

— Мы слышим, как на озере кричит гагара, и больше ничего, — ответил крестьянин. Хавгрим задумчиво произнес:

— Наконец-то я нашел потомка Врета Йоара Йонссона. Моему отцу удалось довольно далеко продвинуться в изучении их родословной. Мы узнали, что его потомком является какой-то воин, поэтому я и был послан на войну, но не нашел его там.

— Как же вам удалось напасть на его след? — тихо спросила Барбро.

Повернувшись к ней, Хавгрим ответил:

— Все эти годы мы тщательно прослеживали их родословную: Врет Маттс Йоарссон, его сын, внук и так далее. Но родословная эта прерывалась в одном и том же месте: все следы исчезали вместе с одним человеком из Рэттвика. Он уехал куда-то из своей деревни, и отец потерял нить поиска.

— Из Рэттвика? — подозрительно спросил Дидерик. — И тебе известно, как его звали?

— Да. Его звали Кнут Пер Олссон.

У Дидерика все поплыло перед глазами. Ведь он сам недавно выяснил, что род его восходит к торговцу кожей и мехами по имени Кнут Пер Олссон, который приехал в Уппсалу из Рэттвика.

— И ты выяснил, что родословная его начинается с …?

— Да, с Врета Йоара Йонссона. Это и есть ваш «королевский» предок.

— Будь ты проклят… — начал он, подходя вплотную к Хавгриму. — Это ты заманил нас сюда. Это ты притащил сюда священника…

— Да, я уже говорил, что эта идея пришла мне в голову неожиданно. Он, проповедовавший в Мооре, показался мне слепым фанатиком, напоминающим того священника Натана, который в свое время осудил на смерть Майт, объявив ее колдуньей. Он сделал это потому, что она оказалась смелее остальных женщин.

— Господи, — тревожно прошептала Барбро. — Что, если священник тоже убьет Бритту?

— Не думаю, — сказал Хавгрим. — Она преподнесла ему вчера вечером хороший урок. Но он попытается духовно поработить ее.

— Это ему не удастся, — уверенно произнесла Кайса. — Бритту не поработишь!

— Да, я тоже так думаю, — улыбнулся отец Кьерстин.

— Но почему ты привел нас сюда? — не унимался Дидерик.

— Потому что я не насильник, — ответил Хавгрим. — Будучи ребенком, я свято поклялся отцу — в качестве благодарности за все то, что он сделал для меня — попытаться отомстить тому или иному потомку Врета Йоара.