От этих мыслей я почувствовала себя совсем плохо. Что ж это за качели такие: сначала сильно плохо, потом сильно хорошо. А потом так плохо, что и не знаешь, как жить дальше. Неужели, мои друзья собираются причинить мне боль или втянуть еще в какие-то неприятности?

Тема заметил выражение моего лица (черт, когда же я научусь маскировать свои эмоции!) и спросил:

— Лиза, что не так?

Я попыталась отвертеться, но не тут-то было, поскольку в помощь Теме подоспела Машка. А выдержать Машкин допрос и не выдать военную тайну — это непростая задачка даже для опытного Штирлица. Что уж говорить про бедную и слабую Лизу?

В общем, я раскололась подчистую. В кухне повисло молчание, вязкое и ощутимое до тошноты. А я что — я не хотела. Сами все у меня выпытали. Мне было так неудобно за свои подозрения, что глаза я потупила в пол, лишь бы не сталкиваться взглядом с Машкой и Темой. А когда подняла, увидела, что ребята ведут себя так же, как и я. Это еще что за новости? Молчание нарушил Тема:

— Видишь ли, Лиза… Тут такое дело… В общем, нам с Машей лучше сейчас не появляться в наших квартирах. Еще неясно, что предпримет Вова с его сломанным носом. Да и Анастасия может караулить нас в моем подъезде. А вероятность того, что они припрутся сюда — минимальная.

— Подожди, ну, если с Вовой все ясно — действительно, возможность того, что он навестит вас здесь, стремится к нулю, то с Анастасией не все так просто. Она же знает этот адрес, и вполне способна сложить два и два.

— Вот тут ты ошибаешься. Во-первых, она наверняка считает, что раз меня нет дома, то я торчу у Маши, а ее адрес она точно не знает. И кроме того, скажи: какова вероятность того, что два влюбленных человека, у каждого из которых есть квартира, будут тусоваться в разоренной квартире третьего человека, спать на постели без матраса и в окружении такого количества мебели и шмоток, в котором запросто заработать клаустрофобию?

— Смехотворная.

— А раз так, то мы бы хотели, с твоего любезного соизволения, конечно, побыть у тебя еще немного. С недельку, не больше.

— Да без проблем, только… Ребята, вы готовы поручиться, что это все причины того, что вы торчите здесь?

— Да! — оба вскинули на меня свои до безобразия искренние глаза.

— И дело не в том, что вы переживаете за мою неустойчивую психику, расшатанные нервы и все такое? — я в упор взглянула на Машку, поскольку за многолетнее общение с ней научилась распознавать, когда она мне собирается соврать, а когда говорит абсолютно честно. В этот раз Машка была честна со мной:

— Это тоже, но не главное.

Я с облегчением вздохнула. Кошмар под названием «предадут ли меня мои друзья» закончился, даже не успев как следует начаться.

Уже в дверях, когда я прощалась с ребятами, Машка виновато попросила:

— Передавай привет Тимурке. Я знаю, что он у тебя на даче, Тема рассказал. Потрепи за ушами за меня.

— Какому Тимурке?

— Ну, коту моему, которого Вова на улицу выбросил.

— А, дедовскому коту Егору? Это запросто. Обязательно поглажу.

Машка вздохнула, правильно истолковав мой ответ: на возвращение кота она может не надеяться. Он не мячик, чтоб швырять его туда-обратно. Да и дед к нему успел привязаться. Так что лишение себя кошачьего общества Машка пусть списывает на издержки собственного общения с Вовой. Если бы захотела тогда — смогла настоять на своем, и Тимурка не покидал бы пределы родного жилища.