С твоими идеями и твоими знаниями это, по-моему, совсем несложно.
— Начнем с того, что мне это неинтересно. Я уже говорил, что мыло — это ширпотреб. А я желаю, так сказать, делать вещи от кутюр.
— Но все же: это же такой шанс! И имя сразу же себе сделаешь, и студии к тебе потянутся, — упорствовала я.
— Тратить свое время на ерунду? Зачем? По большому счету меня тошнит от сериалов. Я их ненавижу. Я гроблю на них свои силы, а что взамен? Паршивые мятые купюры в скромном количестве, и все. Никто и не узнает, что есть такой Вася Пупкин, крутой мыльный сценарист. Зато того кретина, кто исполнял главную роль и испохабил все, что ты написал, назовут «молодым актером, подающим большие надежды», заплатят ему столько, сколько тебе за год не заработать, да еще и пятки лизать будут. И ты считаешь это справедливым?
— Ну, кесарю кесарево, слесарю слесарево. Чего копья зря ломать?
— А ты считаешь, что зря? Хорошо, тогда скажу тебе одну вещь. Помнишь, Тамара приперлась вся из себя расстроенная, что сериал наш гребаный по бревнышкам раскатали?
— Конечно.
— Это я все подстроил.
— Так это ты журналистам интервью дал?!
— Не было никакого интервью. Это я написал эту статью, а один мой старый знакомый подсунул ее на стол своему редактору.
— Но зачем?
— Да потому что достали! Та же самая история, что и с моим дебютным фильмом. Ты хоть раз у нас на съемочной площадке была?
— Ну, пару раз заскакивала.
— И как впечатление?
— Нормальное. Работают люди.
— Это тебе только показалось. А я вижу: здесь халтура, там халтура, кругом халтура! Везде грошовая экономия, артисты ходят в тряпках с китайского рынка, режиссер пашет по шесть дней в неделю, и ему уже просто ни до чего дела нет, лишь бы в план уложиться. О каком высоком искусстве может идти речь в такой мыловарне?
— Я все равно не понимаю. Ну, пришел ты на площадку, вспомнился первый неудачный фильм. И этого хватило, чтобы накропать разгромную статейку? И чего ты этим добился?
— Получил моральное удовлетворение.
— А Тамара — по шее от начальства. Ты же ее крупно подставил. И нам влетело.
— Лес рубят — щепки летят. Без жертв никогда не обходится. Да и Тамара, между нами девочками, тоже хороша. Или уже забыла, сколько мы сегодня ляпов по всему массиву текста выправили по ходу дела? А подразумевалось, что после ее правок все должно быть идеально.
— Ну, она тоже человек. Устает, как мы все, вот и пропускает какие-то мелочи.
— Ты, Лизка, либо безумно наивная особа, либо неисправимый идеалист, — сказал Анджей, и вдруг перегнулся через весь стол и снова поцеловал меня.
Если бы я не доверяла себе, то вполне могла бы решить, что предыдущую ночь я провела с каким-то другим человеком, не с Женькой. Вчера это был взбесившийся дьявол. Сегодня — уставший ангел. И это все он?! Поцелуй его был одновременно нежным и страстным, но уж никак не грубым. Он целовал меня так, как я этого хотела. И все мои правильные мысли быстренько-быстренько разлетелись кто куда за ненадобностью.
Не помню, как Анджей расплатился за ужин, как мы попали с ним домой. В голове вертятся какие-то обрывочные картинки по Маяковскому: дом, улица, фонарь, аптека…
Зато дома… О, это было настоящее волшебство. Правда, боюсь, что описать все это у меня толком не получится, выйдет как-то сжато, тускло. Тем более что мои глаза практически все время были закрыты, дабы дать волю другим органам чувств. А если коротко и одной строкой… Что ж, Анджей включил музыку и приглушил звук, а потом начал меня раздевать. |