Во время инкубационного периода никакой медицинский осмотр в те времена не был в состоянии обнаружить наличие болезни, которая опасна и до появления первых ее признаков.

Британский «Акт о заразных болезнях», викторианский эвфемизм для усиления системы медицинского контроля, не был отменен еще двадцать лет с того момента, когда миссис Батлер начала свою борьбу.

Для принятия властями бесплатного, добровольного и конфиденциального лечения венерических болезней потребовалось пятьдесят лет и мировая война, и лишь в 1927 году Лига Наций подтвердила утверждение Жозефины Батлер, что государственный контроль над проституцией – самый верный путь поддержания торговли женским телом.

Конечно же, миссис Батлер не дожила до того, чтобы увидеть результаты дела своей жизни в странах, где проститутки были самыми бесправными членами общества. Во Франции государственные бордели были закрыты лишь в 1946 году, в Испании и Италии не спешили закрывать их еще десяток лет. Некоторые штаты США отказались от насильственного закрытия борделей, и проституция оставалась неотъемлемой частью поддерживаемых государством развлечений наряду с легализованными азартными играми. В Западной Германии некоторые городские власти санкционировали проституцию, выстроив районы жилищ с фиксированной рентой для проституток, медицинским обслуживанием и регулярными полицейскими проверками.

К несчастью, лицемерие в этом весьма противоречивом вопросе продолжается до сих пор. Недавнее разрешение проституции британскими властями просто заметает мусор под ковер, восстанавливая самые худшие черты проституции, которые еще сто лет назад так возмутили миссис Батлер.

Законное разрешение проституции стало результатом публикации отчета Вольфеденской комиссии, созданной британским правительством в 1957 году, который решил судьбы независимых проституток.

До этого времени значительное число девушек, прогуливающихся по панелям районов красных фонарей британских городов, не было организовано. Они могли «ловить» клиентов в традиционном районе и отводить их в квартиру или комнату в другом районе, где соседи, владельцы домов, хотя и подозревали неладное, не имели мотивов обвинять девушек в проституции и доказать сам факт.

Когда на смену штрафам (что можно было считать своеобразным подоходным налогом) пришло отбывание тюремного наказания, одинокие любительницы поздних прогулок по панели были вынуждены переезжать в дома, которые образовывали районы красных фонарей.

Это означало, что почти каждая жительница этого здания была проституткой, а сам дом – самым что ни на есть борделем. Это в свою очередь взвинчивало жилищную плату до фантастических цифр, а владелец жилья автоматически превращался в содержателя борделя. Любая проститутка нуждалась в убежище, где она могла бы отсидеться, когда не могла продавать себя, а это означало сводничество и покровительство.

Девушка больше не может быть разборчивой, что было ее привилегией, когда она лично определяла потенциального клиента.

Вместо того чтобы оценить, сможет ли она вытерпеть мужчину в течение нескольких минут ради содержимого его кошелька, теперь она находилась в ситуации, когда в первый раз видела своего клиента в тот момент, когда он входил в дверь ее спальни.

Колесо запущено, и хотя взгляд гостей Лондона больше не оскорбляют проститутки, торгующие своим телом, нет сомнения, что сегодня проституция гораздо безудержнее, чем когда бы то ни было.

И более того, способы эксплуатации девушек ради наживы и их деградация из-за насильственных извращений в настоящее время более жестоки, чем они были, когда вызвали ужас у миссис Батлер и отвращение у выдающихся мужчин и женщин, которые поддержали ее кампанию.

Система девушек по вызову, впервые созданная в США и теперь экспортируемая в любую страну, где есть телефонная служба, наносит проституткам точно такой же вред. Ее клиент – всего лишь голос в трубке.