|
– Ты знаешь, что это значит – прожить месяц на сорок рублей? Нет, ты ответь! – требовала она. – Пропитаться, кое-как одеться – пусть не модно, но хотя бы так, чтобы было тепло и сухо! Понимаешь, тепло? И чтобы сапоги не протекали! Купить учебники – не все есть в библиотеке. Колготки, косметика – ты понимаешь?..
Я жить хочу, понимаешь? Жить! Я ведь еще не жила… Алексей, не поднимая глаз, молча кивал. Наконец Надежда замолчала и презрительно выдохнула: – Ну да! Понимаешь!.. Да что ты можешь понять? Ты ведь благополучный, счастливый! И папа у тебя есть, и мама! И квартира на Чистых прудах! Наверное, и машина у вас имеется? Он кивнул: – Да, имеется… Сказал, как извинился. Надя криво усмехнулась: – Ну да, разумеется. И дача, поди, есть? – И дача. – Алексей тяжело вздохнул. – Вот только… Он замолчал, передумав рассказывать об их семейной беде. Надя махнула рукой – пренебрежительно, высокомерно: – Ладно, живи… И она быстрыми шагами пошла прочь. Потом резко обернулась и жестко бросила: – И перестань ходить за мной! И пялиться перестань! И жалеть меня не надо! С вызовом вскинув голову, Надя поспешила к метро.
Он вздрогнул, почувствовал, как кровь отлила от лица, и хрипло переспросил: – Аборт? Надя? А тебе откуда известно? Дружок хохотнул: – Да это всем известно! Ты что, не слышал? С осложнениями какими-то… Чуть коньки не отбросила! Надеялась, наверное, что папаша ребеночка вдруг одумается и под венец позовет! Вот и дотянула, дурища!.. – А кто… папаша? – осторожно спросил Алексей. Приятель пожал плечами: – Да точно не знаю… Говорят, какой-то хрен с пятого курса. Красавчик какой-то, богатый чувак. И чей-то наглый сынок… – А… – приятель прищурил глаза и внимательно посмотрел на Алексея, – ты и вправду Надькой интересуешься? В смысле, на полном серьезе? Алексей покраснел, замялся: – Ну… одногруппница все-таки… Живой человек. Не подойдешь ведь и не спросишь… Неудобно как-то. А вижу, что с ней что-то не так… Приятель снова хохотнул: – Ага, неудобно! Да весь институт знает, по какому поводу Надька в больничке была! Ты один у нас непросвещенный!
А как было жить? Как?! Две инвалидные пенсии – жалкие крохи, даже для скромного, почти нищенского существования. А курорты для Тёпы? А массажисты, врачи? Наконец, новое кресло-каталка? Страдала Тёпа, считая, что по ее вине все «накрылось». Страдала и сходила с ума мать, не спал по ночам Алексей. А к лету, сдав сессию, объявил, что уезжает на шабашку – строить коровники в Нижегородской области. Шабашку предложил дворовый приятель, дружок детских лет. Рвануть решили в июле. А перед отъездом Алексей увидел Надю. Она уже почти пришла в себя, чуть поправилась, порозовела и снова стала звонко смеяться. Алексей подошел к ней проститься перед каникулами и невзначай сказал, что едет на стройку – про коровники говорить было неловко. – А повариха вам не нужна? – подколола его Надя. – А то я с радостью! – Ты это… Серьезно? – смутился Алексей. Надя вздохнула: – Ну и дурачок ты, Сосновский! Принял всерьез!.. Нет уж, я лучше на море! В Сочи рвану. Ну, или в Гагры. Говорят, там неплохо. Весело! Стоявшая рядом подружка, Миронова, посмотрела на Надю строго и осуждающе: – Не навеселилась, Надежда? Требуешь продолжения? Да и деньги… Откуда? Надя покраснела и, махнув рукой, быстро вышла из аудитории. |
