— Я не шучу, Макс, — сказала она. — Я не приду сегодня утром, я тебя предупреждала на прошлой неделе. — Неправда, конечно, ничего такого она ему не говорила, а если б и сказала, Макс все равно бы забыл. Он всегда забывает ее личные просьбы, когда они в ролях босса и секретарши. — Я договорилась встретиться со своей старой школьной подругой и не хочу ее подводить.

Несколько секунд он колебался — не проявить ли строгость и заставить ее поехать в офис. В раздумье он быстрыми движениями расчесал еще не совсем высохшие волосы, немного приседая, чтобы лучше видеть себя в зеркале туалетного столика.

— Когда же прикажешь тебя ждать? — спросил он наконец, и Клея не сдержала улыбки. Она рассчитала правильно — он не стал спорить с ней, потому что спешил и не хотел терять время, которым дорожил больше всего. Взвесив все «за» и «против», он решил, что лучше уж обойтись без секретарши сегодня утром, чем и дальше задерживать начало рабочего дня.

— Ну… В час, наверно…

— Значит, в час. Хотя нет, — поправился он, — я и сам приду только в два. Нужно будет сказать Мэнди, чтобы она подменила тебя. — Макс говорил тихо, почти про себя, сосредоточусь на предстоящих делах. Клеи как будто и не было рядом.

— Мэнди знает, — сказала она сухо.

Неужели он и в профессионализме ей отказывает, раз думает, что она могла не позаботиться о замене?

— Макс! — внезапно нахлынувшее на Клею отчаяние заставило ее окликнуть его.

Он остановился, но не обернулся, и только поза его выражала напряженное внимание: что-то неладное слышалось в ее голосе.

— Что случилось? — спросил он недовольно.

Она увидела, как зло он стиснул зубы, и вздохнула про себя.

— Ничего, — ответила она, усилием воли заставив себя свести разговор к пустякам. — Просто я подумала, что обычно любовниц целуют на прощанье.

Ее слова, должно быть, задели его — он обернулся и посмотрел ей в глаза.

— Господи, Клея, ну что ты говоришь! — сказал он с досадой. — Только что в этой постели я с ума сходил от тебя. И ты уже намекаешь, что я тебе мало уделяю внимания!

Она снова потянулась всем телом и прикрыла лицо рукой, притворяясь, что зевнула. Она не сознавала своей красоты — соблазнительной цыганочки с копной сияющих, цвета воронова крыла, волос. Макс еще крепче, взялся за ручку двери.

— Ни на что я не намекаю, — прошептала она, а про себя подумала: «Просто ты меня совсем не любишь».

— Ну, ладно, пока. — На прощанье Макс улыбнулся одной из своих ослепительных улыбок, от которых у нее перехватывало дыхание. Затем он быстро вышел из комнаты и из квартиры, а Клея осталась лежать, задумчиво глядя перед собой.

Макс думает, что «сходить с ума» — это значит любить. На самом деле он способен только пользоваться любовью. Это она любит. Какая же между ними огромная разница!

Макс — одинокий волк, свободная душа. У него нет никаких привязанностей, они ему просто не нужны. Он верен только своему бизнесу. Женщины без памяти влюбляются в этот сгусток энергии — к тому же он холост и богат. И его вполне устраивает такая жизнь. Он предается любви — нет, поправила она себя, он предается сексу с той же напористостью и с тем же желанием совершенства, что и работе. Правда, надо отдать ему должное, если уж он дает, он дает все без остатка. Но потом уходит.

Макс никогда не допускал, чтобы его личная жизнь пересекалась с деловой, и только с Клеей он изменил своим правилам, хотя явно тяготился этим. Свои отношения с ней он от всех тщательно скрывал.