— Ну и что из этого?

— А то, что нам негде взять такую планету. Или, скажем, так: какая из трехсот тысяч звезд и созвездий в пределах досягаемости Межзвездного Прыжка, то есть в радиусе трехсот световых лет, с наибольшей вероятностью может быть заселена разумными существами? В нашем распоряжении масса подробных сведений обо всех звездах, отстоящих от нас не более чем на триста световых лет, и мы считаем, что почти каждая из них обладает своей планетной системой. Но в какой же из этих систем находится обитаемая планета? На какую из них нужно высадиться? Увы, этого мы не знаем.

— При чем тут робот Джейн? — спросил кто-то из директоров.

Мадариан собрался было ответить, но передумал и сделал знак Богерту. Тот все понял: в данном случае слово Главного Математика имело большой вес. Сам Богерт прежде не был в восторге от затеи Мадариана. Если серия ДН окажется неудачной, то он уже достаточно увяз в этом деле, чтобы навлечь на себя град упреков. С другой стороны, его уход на пенсию не за горами, а в случае успеха он покинет свой пост в ореоле славы. А быть может, он просто заразился уверенностью Мадариана? Как бы то ни было, Богерт теперь искренне верил в удачу. И он сказал:

— Не исключено, что, опираясь на сведения, которыми мы располагаем об этих звездах, можно оценить вероятность существования обитаемой планеты земного типа в одной из таких систем. Нам нужно подойти к этим данным не шаблонно, а творчески и обнаружить правильные соотношения. Ведь ничем подобным мы еще не занимались. Даже если бы какой-нибудь астроном и сделал это, он не смог бы в полной мере оценить достигнутого. Робот типа ДН установит такие соотношения быстрее и с гораздо большей точностью. За один день он способен составить и отбросить столько вариантов, сколько одному человеку не сделать и за десять лет. Кроме того, робот будет действовать наугад, тогда как человек непременно оказался бы в плену предвзятых соображений.

Воцарилось молчание. Наконец Робертсон прервал тишину:

— Разве дело только в вероятности? Предположим, что робот изречет: «Наибольшая вероятность существования обитаемой планеты, скажем, Сквиджи-17, в радиусе стольких-то световых лет, в такой-то системе». И вот мы устремляемся туда, чтобы лишний раз убедиться, что вероятность всегда остается только вероятностью и что в действительности там нет никакой обитаемой планеты. В каком положении мы окажемся?

На этот раз вмешался Мадариан.

— Все равно мы останемся в выигрыше, так как узнаем, что привело робота к подобному заключению, когда он, простите, она, расскажет нам об этом. Таким образом, мы сможем собрать колоссальные сведения в области астрономии и тем самым оправдаем нашу затею, даже если и не совершим Межзвездного Прыжка. Кроме того, мы сможем рассчитать вероятности не для одной, а для пяти планет, в таком случае вероятность, что хотя бы одна из них окажется обитаемой, будет больше девяноста пяти процентов и в следующий раз можно почти не сомневаться в успехе.

Прения еще долго не прекращались.

Ассигнованной суммы оказалось совершенно недостаточно, но Мадариан надеялся, что сработает привычный рефлекс — административный совет фирмы не даст пропасть уже потраченным деньгам. Когда истрачено двести миллионов долларов, не стоило скупиться еще на сотню, чтобы спасти всю сумму. И Мадариан не сомневался, что ему эту сотню выделят.

Но вот Джейн-1 была наконец смонтирована и предстала пред испытующим оком Питера Богерта.

— Почему у нее такая тонкая талия? — спросил он. — Это что, технический дефект?

Мадариан хмыкнул:

— Послушайте, раз уж мы решили назвать ее Джейн, лучше, если она не будет похожа на Тарзана.