Так продолжать или нет? То-то же…

Решила я на всякий случай сначала к подружке заглянуть, которая «дедушку» обещала привести, а если она мне лажу подсунет — вызвать мотор и к своим отправиться.

Заявляюсь к подружке, а там тьма болотная, но все чинно до одури: сидят и дуру Пугачеву по телевизору смотрят. Присела я в креслице, глаз кошу на «дедушку», да в полутьме не разглядишь. Мужик как мужик, а костюмчик на нем фирменный, это я по силуэту сразу угадала. Подружка со своим дружком приобнявшись сидят, как примерные супруги. Он директор гостиницы, мы через него знакомились с иностранцами. Зачем знакомились? Чтобы о международной политике разговаривать, не ясно что ли…

Кончила верещать Пугачева, включила подружка верхний свет, и тут я, девочки, с первого взгляда на своего «дедушку» наповал влюбилась! Костюмчик, рубашечка, часики — все на нем «оттуда», все как есть до ниточки! И не то фуфло, что морячки из загранки возят, а самая что ни наесть фирма. Я ему сразу глаза, улыбочку, грудку выставляю, напролом иду. А он оглядел меня внимательно, пол-улыбочки выдал да и говорит:

— Что там у хозяюшки в баре сохнет? Надо бы посошок на дорожку.

Подружка моя в бар полезла, а у меня так сердце кусками и опало, песец, думаю, не приглянулась я ему. Но собралась с силенками, с кресла поднялась и ножка за ножкой, попка сзади — пошла подружке помогать, рюмочки к столу носить. Смотрю, косится на меня мой красавец одобрительно. Чего и добивались. Я к магнитофончику включаю его и обратно шествую уже под музычку, бедрышками покачивая. Тут он в кресле откинулся, чтобы лучше меня видеть, и глазками всю обмерил. Чувствую — дошло.

Ну, что там долго рассказывать, подцепила я его, девочки. В ту же ночь повез он меня к себе на квартиру и тут такая у нас с ним любовь началась! Для начала ой велел мне все мои тряпки выкинуть, одел-обул и на Черное море повез. После я с ним побывала и за границей, он меня как переводчицу возил, хотя я ни слова тогда ни по-каковски не спикала, не шпрехала. Заставил и языки учить, и я ему за то по гроб жизни благодарна: теперь в загранрейсы летаю. И дома, если подработать надо, всегда найду себе, на худой конец, демократика, а то и западного кадра склею. За три года, что мы с ним жили, я такую жизнь повидала, какая вам и во сне не снилась, в таких местах побывала куда вас и поглядеть не пустят. А как мое время вышло — он девочек только до двадцати лет признавал, — не бросил он меня, — как другие подлецы делают, а устроил в Аэрофлот стюардессой. Вот у меня какая первая любовь была!

Альбина закончила свой рассказ, над которым одни женщины ахали, а другие посмеивались:

— Ну, спасибо тебе, просветила! Теперь будет знать, что у передовой молодежи «любовью» зовется. Ай да Альбина!

Одна бичиха Зина за Альбину заступилась:

— Чего расквохтались? Может, девка не от хорошей жизни на такое пошла, вы к ей в душу не лазали! Меня из лагеря на целину заслали так я видала, во что там чистеньких комсомолочек с путевочками уделывали… Грязи они боятся, понимаешь…

Подошла очередь Гали, худенькой светловолосой женщины, похожей на девочку. Обычно она лежала, уткнувшись в книжку, но теперь оживилась и слушала рассказы женщин с вниманием, даже что-то иногда записывала в записную книжку.

История седьмая,

рассказанная «диссидентской женой» Галиной, повествующая о том, как умненькая дурнушка благодаря своей доброте и готовности пойти на любую авантюру ради дружбы находит свое счастье в одном из политических лагерей Советского Союза — не в качестве узницы этого лагеря, конечно!

Слыхали вы, кто такие диссиденты? Так вот я нечаянно стала диссидентской женой.