– Надеюсь, вы не посетуете на меня, если я попрошу больше не говорить об этом сегодня.

– Конечно, конечно! – поспешил согласиться ее спутник. – Я ни за что на свете не хотел бы докучать вам.

– Мне придется о многом подумать, и, обещаю вам, я отнесусь к вашему предложению очень серьезно.

– Только об этом я и прошу вас, только об этом. И еще, помните: мое счастье всецело в ваших руках.

Изабелла с должным вниманием выслушала его слова, что, однако, не помешало ей минутой спустя добавить:

– Не скрою, что буду думать о том, какими словами сказать вам, почему ваша просьба невыполнима, – как сказать вам это, не слишкем вас огорчив.

– Таких слов нет, мисс Арчер. Не буду утверждать, что ваш отказ убьет меня, нет, я не умру от этого. Но мне не для чего будет жить, а это еще хуже.

– Вы будете жить и женитесь на женщине, которая лучше меня

– Пожалуйста, не надо, – очень серьезно сказал лорд Уорбертон. – Вы несправедливы и к себе, и ко мне.

– Ну тогда на женщине, которая хуже меня.

– Возможно, есть женщины лучше вас, – продолжал он, не меняя тона, – но мне они не по нраву. Вот все, что я могу сказать. У каждого свой вкус.

Его серьезность сообщилась ей, и высказала она это тем, что снова попросила его пока не касаться этой темы.

– Я сама вам отвечу – очень скоро. Может быть, напишу.

– Как вам удобнее, как вам удобнее, – ответил он. – Время будет тянуться для меня медленно, но ничего не поделаешь, придется набраться терпения.

– Я не буду долго держать вас в неизвестности, вот только соберусь с мыслями.

Он с грустью вздохнул и, остановившись, посмотрел на нее долгим взглядом; в его заложенных за спину руках нервно ходил стек.

– Знаете, я начинаю бояться – да, бояться вашего необыкновенного характера.

При этих словах – хотя биограф нашей героини вряд ли сумеет растолковать почему – Изабелла вздрогнула и покраснела. Подняв на своего спутника глаза, она тоном, чуть ли не молившим о сочувствии, произнесла:

– Я тоже, милорд!

Однако это странное восклицание не вызвало в нем отклика: вся жалость, какой он располагал, нужна была сейчас ему самому.

– Помилосердствуйте! – чуть слышно сказал он.

– Мне кажется, сейчас нам лучше расстаться, – сказала Изабелла. – Я напишу вам.

– Благодарю. Но что бы вы ни написали – я все равно приеду еще раз вас повидать.

Он постоял в раздумье, устремив взгляд на пытливую мордочку Банчи, который всем своим видом выражал, что понял, о чем шла речь, и теперь готов искупить подобную нескромность утроенным интересом к корням векового дуба.

– И еще я хочу вам сказать, – снова начал он. – Если вам не нравится Локли… если дом кажется вам сырым и вообще… вы можете вовсе не бывать там. Кстати сказать, дом не сырой: я велел осмотреть его от подвалов до чердака – он вполне надежен и прочен. Но если он не по душе вам, нет нужды даже и думать о нем. Нам есть где жить и помимо Локли – домов хватит. Впрочем, это все к слову. Видите ли, многих людей тяготит ров. До свидания.

– Что вы, я от него в восторге. До свидания.

Он протянул руку, и на какое‑то мгновенье она дала ему свою – мгновенье, которого было достаточно, чтобы, сняв шляпу и склонив свою красивую голову, он коснулся ее пальцев губами.