Вдруг мужчина замер.

— Не двигайтесь, — прошептал он. — Вот она. Смотрите.

Мма Рамотсве посмотрела туда, где был мотор. Сначала она не заметила ничего необычного, но вскоре змея пошевелилась, и она увидела ее. Так и есть, вокруг мотора дважды обвилась кобра, ее голова медленно двигалась из стороны в сторону, словно высматривая жертву.

Мужчина не шевелился. Потом коснулся руки мма Рамотсве.

— Очень осторожно отходите к двери, — сказал он. — Потом садитесь за руль и запускайте мотор. Поняли?

Мма Рамотсве кивнула. Потом как можно медленнее влезла в кабину, опустилась на переднее сиденье и протянула руку к ключу.

Мотор завелся, как всегда, с пол-оборота. Белый фургончик никогда не подводил.

Раздался рев мотора, потом какой-то шум спереди, глухой удар, и мужчина замахал рукой. Мма Рамотсве выключила мотор, но осталась на месте, дожидаясь команды.

— Можете вылезать, — крикнул мужчина. — Кобре конец.

Мма Рамотсве выбралась из кабины, подошла к капоту и заглянула внутрь. Там неподвижно лежала разрубленная пополам кобра.

— Ее разрубило лопастями вентилятора, — с гримасой отвращения произнес мужчина. — Ужасная смерть, даже для змеи. Она могла заползти в кабину и ужалить вас. Вот так! Но вы остались живы.

Мма Рамотсве поблагодарила его и поехала дальше, оставив кобру на обочине. Путешествие уже оказалось весьма рискованным, даже если за оставшиеся полчаса ничего не случится. И ничего не случилось.

— Так вот, — произнес местный адвокат Джеймсон Мопотсване, сидя в своей непрезентабельной конторе по соседству с мясной лавкой, — мой бедный клиент немного опаздывает, потому что получил извещение совсем недавно. Но пока мы с вами можем обсудить детали соглашения.

Мма Рамотсве, предвкушая удовольствие, откинулась в кресле и оглядела бедно обставленную комнату.

— Похоже, дела идут не слишком хорошо, — произнесла она, добавив: — Здесь у вас.

— Почему? — возмутился Джеймсон Мопотсване. — На самом деле я зверски занят. Прихожу сюда в семь утра и ухожу не раньше шести вечера.

— Каждый день? — невинным тоном спросила мма Рамотсве.

Джеймсон Мопотсване бросил на нее свирепый взгляд.

— Да, — с вызовом ответил он, — каждый день, в том числе и в субботу. А иногда и в воскресенье.

— Вы, должно быть, очень заняты, — сказала мма Рамотсве. Адвокат, расценив эту реплику как шаг к примирению, улыбнулся, но мма Рамотсве продолжала: — Да, очень заняты, отделяя ложь ваших клиентов от случайной… случайной правды.

Джеймсон Мопотсване положил ручку на стол и уставился на мма Рамотсве. Как смеет эта нахалка так отзываться о его клиентах? Если она и впредь намерена грубить, ни о каких переговорах не может быть и речи. Пусть платят штраф по суду, хотя тогда его клиент получит деньги не сразу.

— Мои клиенты не лгут, — отчеканил он. — Во всяком случае, не больше других. Вы не имеете права заявлять, что они лжецы.

— Неужели? — мма Рамотсве подняла брови. — Возьмем, к примеру, вашего мистера Моретси. — Сколько у него пальцев?

Джеймсон Мопотсване устремил на нее надменный взгляд.

— Это низко — смеяться над увечьем, — презрительно бросил он. — Вы сами знаете, что у него девять пальцев или, если вам угодно, девять с половиной.

— Очень интересно, — продолжала мма Рамотсве. — В таком случае, как он мог три года назад получить компенсацию от страховой компании «Калахари» за потерю пальца на бензоколонке? Вы можете мне объяснить?

Адвокат застыл на месте.