Мужчины, которые убивают, не способны ничего предложить леди.

Закрыв глаза, он притянул поближе ее голову. И понял, что ее волосы до сих пор стянуты уродливым узлом, возвещавшим всему миру, что она заскорузлая старая дева, хотя в ней пылали и бурлили те же потребности и нужды, что и в нем. Но она — пленница общества, отрицавшего ее женственность. Не признававшего горевшей в ней страсти. А он искалечен карьерой, которую выбрал, когда был слишком молод, чтобы понять, что делает.

Он ощупью нашел шпильку. Вытащил.

Влажное тепло в груди неожиданно сменилось холодком. Тонкие пальцы схватили его за руку.

— Что ты делаешь?

— Распускаю твои волосы.

Абигейл приподнялась и досадливо охнула. Роберт мгновенно открыл глаза и насторожился. Солдат, готовый броситься в битву.

— Что? — резко спросил он.

— Ничего.

Он ощупью нашел ее колено. Она наклонилась над ним.

— Наша сделка, Абигейл. — Он чуть сжал пальцы. — Скажи правду.

— Просто…

Он заметил, как она нервно откинула голову к потолку.

— О, говорю же, ничего особенного. Когда я приподнялась… что-то… ты… вылился из меня.

Плоть Роберта мгновенно вздыбилась.

Он провел ладонью по бедру Абигейл, скользнул в мягкое… теплое…

Холодная вязкая жидкость запачкала кончики пальцев.

— Моя сперма, — безучастно обронил он.

— Знаю, — тоненьким голосочком, присущим, казалось, десятилетней девочке, а не двадцатидевятилетней старой деве, пискнула она.

— В тебе еще немало осталось.

Он сплел свои пальцы с ее и ввел их соединенные ладони в ее лоно.

— Почувствуй. Себя. Меня. Нас.

Она охнула, когда их руки коснулись ее распухших губ.

Их смешавшийся любовный сок. Эссенция мужчины и женщины.

Он никогда раньше не делал ничего подобного. Не ощущал себя в женщине до такой степени.

Это было подобно грому с небес. Пуле, ударившей в грудь.

Абигейл попыталась отдернуть руку, но он удержал ее и подтянул чуть выше, так, что в скользкое от семени лоно проникли два пальца — его и ее.

— Никогда не подозревала, что двое могут быть так близки, — выдохнула она.

— Я тоже, — сипло пробормотал он. — Почему ты отстранилась, когда я хотел распустить твои волосы?

— Они растреплются.

Но Роберт славился умением распознавать ложь. Еще один секрет, который предстоит узнать. Еще одно препятствие, которое нужно преодолеть.

— Я сам их расчешу завтра утром. Раздвинь ноги шире.

Она неуклюже подчинилась. Тело утонуло в матраце, и их пальцы проникли еще глубже. Мышцы ее лона судорожно сократились.

— Роберт!

— Что?

— Ты в самом деле подсматривал в окно?

— Сначала постучал, но ты не открыла.

Абигейл сжала мышцы лона. Пальцы оказались в ловушке.

— Я читала.

Интересно, какое именно описание постельных игр придало ее лицу то мечтательное выражение, которое он подглядел под окном?

— Я так и понял.

— А что, по-твоему, я читала?

— Религиозный трактат, — коротко бросил Роберт, уже предчувствуя, каким будет следующий вопрос. Но, не дождавшись, ответил сам:

— Я взял тебя не потому, что посчитал распутницей, Абигейл. Только потому, что нуждался в тебе. И ты права: то, что соединило нас в эту ночь, не может считаться грязным.

— Роберт, — хрипло пробормотала она.

— Что, милая?

— Придвинься немного.