– Сейчас вы снимаетесь в «Вальсирующих» Бертрана Блие, у вас там главная роль.

– Прекрасная роль. Все время попадаю в переделки. Я играю типа, который ни за что не хочет скучать в жизни. Ему просто необходимо познать побольше всего, живя со скоростью сто километров в час. Но при такой жажде приходится неизбежно нарушать законы, покушаться на всякие табу нашего общества.

– В «Вальсирующих» с вами снимается великолепная Жанна Моро…

– Она играет женщину, которая провела десять лет в тюрьме. Она здорово настрадалась там. Замечательная женщина. Ее хочется жалеть и любить. Жанна Моро – удивительная актриса. До знакомства с ней она представлялась мне какой-то неземной: я любовался ее ртом, волосами, голосом. Особенно голосом. В ней сочетаются мудрость, можно сказать, мужской склад ума и нежность до сумасшествия.

– Сложилась ли ваша личная жизнь?

– Все хорошо, спасибо. Я женат. У меня двое детей – мальчик и девочка. Жена была психологом. Мы счастливы. Мне нравится жить.

– А вы не боитесь… успеха?

– Нужно еще добиться полного взаимопонимания с публикой. Я никогда не стану потребительским продуктом. Я никогда не буду подстраиваться под публику. Предпочитаю опьянение не от восторгов толпы, а от шампанского.

– В некотором смысле, вашей актерской школой была сама жизнь, ваша жизнь.

– Конечно. Я состою из одной детали. Я пылаю, я горю, как спичка с обоих концов. С раннего детства я люблю провоцировать людей, чтобы выяснить, кто они на самом деле, открыть в них лучшие черты характера. Люблю наносить удары. Мое драчливое детство крепко держит меня в своих руках. Я тут как-то объяснял Катрин Денев, что если умеешь хорошо драться, значит, умеешь заниматься любовью. Она не могла меня понять. А разве не так? Когда вам здорово врезают в ухо или в темя, это… это опьяняет.

Насилие не имеет ничего общего с дракой, даже уличной. Настоящее насилие всегда расчетливо. Это война, например, на Ближнем Востоке.

– Как-то вы обмолвились, что предпочитаете кино театр…

– Да, ибо это – единственный способ перезарядить мои батареи. В театре ты «отрываешься от земли», если испытываешь вдохновение. Я предпочитаю театр еще и потому, что до сих пор не встречал в кино людей калибра Клода Режи. Есть там Маргарита Дюрас, с ней всегда связана игра, не игра ума, а человеческая игра, земная игра. В театре я познакомился с такими фантастическими людьми, как Мишель Серро, Мишель Лонсдэйл. Они многому меня научили.

В театре, как и в кино, я не признаю лукавства. Вот Брандо фальшивит, в его игре чувствуются прожитые в искусстве годы. Я не терплю это. Нужно жить ролью. Нужно просто жить в ней, как Жанна Моро. Нужно радоваться своей роли, любить ее. Слишком большое злоупотребление техникой опасно. Это, вроде Дали в живописи. Как актер, я предпочитаю не прибегать к таким средствам.

Из интервью сотруднику «ЮНИФРАНС»(№ 508, 1985 год)

Вопрос. – В ваших ответах на вопросы часто встречается слово «любить».

Депардье. – Это верно. Я люблю многих – детей и стариков (потому что одни не связаны пока с нынешним временем, а другие – больше не связаны с ним), люблю провоцировать (чтобы подталкивать людей к миру, к единству), люблю землю, камни, тепло (когда гудрон пристает к колесам велосипеда). Люблю все, что растет на земле.