И шепнул мне на ухо, в чем она особенно сильна.

— Слушай, Иан, я не хочу…

Но он даже слушать меня не стал. Пришлось мне залезть на заднее сиденье к Диане. Какая же это была образина — тощая, длинная, как жердь, физиономия лошадиная. Днем увидишь — копыта откинешь.

— Где ты живешь? — спросил Иан. Я сказал. Как мне выпутаться из этой передряги, черт возьми? Самое смешное, что мой новоиспеченный дружок искренне считал, что делает мне одолжение. Что ж, придется подыграть ему.

Мы приехали, и Диана выбралась следом за мной на тротуар.

— Значит, встречаемся у меня в конторе в три часа, как уговорились, — напомнил Иан. — Желаю повеселиться.

Проклятье! «Линкольн»с ревом отвалил, а мы с Дианой остались стоять, как два столба.

— Где ты живешь? — спросил я, когда машина Иана скрылась из виду.

— У Иана, — удивленно ответила она. — А что? Да, похоже, я влип. И чего мне так не везет? Почему я не отозвал Иана в сторону и не объяснил, как все есть на самом деле? Должно быть, потому, что очень хотел заключить сделку, а Диана была необходимым условием ее успеха.

— Ладно, пойдем, — устало позвал я. Александра, прости меня, крошка, но я делаю это только ради нас с тобой.

Глава 25. ФОНТЭН

Не узнаю Бенджамина. Угрюмый, ворчливый, раздражительный и так нагрубил Саре и Аллену. Я вне себя от злости. В чем дело — никогда не видела его таким. Я знала, конечно, что в бизнесе он безжалостен, но при мне он был неизменно вежлив и учтив и, уж во всяком случае, никогда не позволял себе нападать на моих друзей. А вчера вечером он как с цепи сорвался. Обозвал Аллена Теннесси Уильямсом для тупиц и слабоумных. Представляете, какой наглец! И ведь даже не читал Аллена.

Сара была в страшном гневе. Прежде мне редко доводилось видеть ее рассерженной. Вчера же ее глаза метали молнии, а с губ слетали слова, которые не делают чести приличным людям.

Словом, расстались мы почти врагами. С Бенджамином я не разговариваю.

Аллен сказал, что он знает про нас с ним. Полная ерунда! Откуда ему знать? Я веду себя крайне осторожно.

В довершение всего сегодня вечером должен приехать премерзкий Бен-младший. Мало мне Александры, которая от меня нос воротит, так теперь еще этот выродок заявится. Ненавижу!

До чего же мне хочется в Лондон. Меня там, надеюсь, тоже заждались.

С увольнением Тони я решила повременить. В конце концов в Лондоне он совершенно другой и может мне еще послужить, пока я найду подходящую замену. Я соскучилась по Ванессе, по «Хобо»и всем нашим милым лондонским шалостям.

Придется все-таки пойти на примирение с Бенджамином, иначе я не куплю эту соболью шубку. А стоит она двенадцать тысяч долларов. Накину-ка я норковое манто прямо на голое тело и пойду разбужу его…

Как и следовало ожидать, Бенджамин давно проснулся и работает у себя в кабинете. Сейчас уже полдень, а он встает в семь.

Адаме, как всегда, внешне невозмутим и спокоен, хотя я расхаживаю вокруг него почти голая. Милый Адаме, образцовый лакей.

Боюсь, Бенджамин не оценит, если я заявлюсь в его кабинет в одном норковом манто. Лично я обожаю такие штучки. Впрочем, Бенджамин такой ханжа. Я позвонила Саре.

— О дорогая, я так расстроена, что даже слов не нахожу.

— А я из-за тебя расстроена, — кисло откликнулась Сара. — Что ты вынуждена терпеть такого мужа.

— Не стоит волноваться. Он сам не свой из-за вчерашнего. Беднягу так замучила совесть, что он решил купить мне Соболью шубку.

— В этом году их носят только в Париже.