– Разве это имеет теперь значение? Если и не умер еще, то все равно не протянет до завтра. Ты глупец, Вайдел.

Маркиз налил себе вина, но не стал пить, задумчиво глядя на красную жидкость в стакане.

– Меня уже разыскивают? – спросил он.

– Если еще и нет, так будут обязательно, – зловеще предрек лорд.

Маркиз угрюмо сдвинул брови, губы его крепко сжались.

– Дьявольщина! – Его взгляд упал на расстроенное лицо Леони. – Пусть это вас не беспокоит, мадам, умоляю вас.

– Доминик, ты действительно хотел его смерти, скажи мне? – Она заглянула сыну в глаза.

Он пожал плечами:

– Ну разумеется, если я решил с ним драться.

– Я ничего не имею против твоих дуэлей, особенно когда задета твоя честь, это веская причина, но была ли она для этой дуэли, mon enfant? – спросила герцогиня.

– Парень был пьян, и ты знал это, Вайдел, – сказал лорд Руперт.

– Естественно. – Маркиз отпил вина. – Но я ведь тоже был пьян. – Он опять взглянул на мать и, увидев выражение ее лица, с трудом сдерживая бешенство, крикнул: – Почему вы так смотрите на меня? Вы прекрасно знаете, что я собой представляю! Ведь знаете?

– Нельзя так, Доминик! – запротестовал дядя. – Ты говоришь со своей мамой, мой мальчик.

Леони предостерегающе подняла руку.

– Довольно, Руперт! Да, я знаю это, мой маленький, и мне больно за тебя. – Она смахнула слезу. – Ты так похож на меня…

– Ерунда! – грубо отрезал маркиз. Он поставил стакан с недопитым вином. Каминные часы пробили час. Быстро взглянув на мать с дядей, маркиз сказал: – Мне надо уходить, Зачем вы пришли? Сказать, что Кворлз умирает? Так я знал это и без вас.

– Нет, не за этим, – сказала Леони, – мне кажется… мне кажется, что у герцога есть для тебя назначение.

Маркиз дерзко рассмеялся:

– Я был в этом уверен. Скажите, что я нанесу ему визит завтра утром.

На лице Леони появилась настоящая тревога.

– Доминик, ты не понял меня. Герцог в ярости. Он хочет, чтобы ты немедленно покинул страну и… о, мой дорогой, я тебя заклинаю, не серди его больше. Ты должен немедленно с ним встретиться.

– Кто ему доложил? Вы, Руперт?

– Дьявол тебя побери, за кого ты меня принимаешь, за доносчика? Глупый юнец, он сам видел это!

– Что вы имеете в виду?

– Ты оставил после себя погром у Тимоти, и не успели все убрать, как туда вошел сам Эйвон с Хью Давенантом. – Лорд Руперт даже взмок от волнения и промокнул лицо платком.

– Что? В пять утра? – Маркиз был поражен.

– Я сам глазам не поверил, когда его увидел. Он всю ночь играл в фараон у Старого Уайта, и какой-то черт нашептал ему зайти к Тимоти, взглянуть, что за игорный дом его драгоценный сынок взял под свое покровительство. И он не мог найти время лучше, надо отдать должное Эйвону.

Маркиз перестал хмуриться, глаза его заблестели.

– Расскажите подробнее. – Господи, я был сам не свой, ты понимаешь. Там такое творилось! Молодой Комин держал у груди Кворлза, которую ты продырявил, салфетку, кто-то плескал на раненого водой, Рэксхолл кричал лакею, чтобы тот бежал за хирургом, творилось черт знает что, и в этом бедламе я вдруг увидел Эйвона, взиравшего с порога на все происходившее в моноколь, и рядом с ним не менее пораженного представившейся картиной Давенанта. Ну ты знаешь, какое впечатление производит твой отец. Шум мгновенно стих, все уставились на Эйвона, за исключением молодого Комина.