|
Но правосудное и любящее провидение божие, возложив на человека бремя его жизни и подвига, разочло и взвесило силы его человеческой природы и, в сем намерении, дало ему новый, вне его самого находящийся, источник силы в той таинственной симпатии, в той высокой душевной гармонии, в том чистом, эфирном пламени любви, которое соединяет его с женщиною. Женщина – ангел-хранитель мужчины на всех ступенях его жизни: ее бдящий, попечительный взор встречает он при самом своем появлении на свет, и, прильнув к источнику любви и жизни, к ней обращает он с бессознательною любовию, свою первую улыбку; ее имя произносит он в своем первом, младенческом лепете; ее любовь напутствует его до самого того мгновения, когда жизнь исторгает его из ее нежных, материнских объятий; потом, ее взор возбуждает в нем, необузданном юноше, пламень благородных страстей, порывы к высокому в делах и помыслах, крепит его душу, кипящую избытком сил, и укрощает дикие порывы его буйной воли и его, юного, мощного льва, бессознательно стремит с удвоенною энергиею к его цели, маня сладостною наградою своей взаимности – этим последним, возможным на земле блаженством, после которого человеку ничего не остается желать для себя. И какая нужда, если смерть или обстоятельства жизни не дадут ему выпить до дна фиал блаженства, или, если, вместо чар взаимности, он вкусит муки отверженной любови?..
Но если мужчине суждено и блаженство взаимности и блаженство соединения, то она же, все она, в летах его мужества, путеводная лучезарная звезда его жизни, опора, источник силы, который не дает душе его остынуть, очерстветь и ослабнуть. В старости она бледный луч солнца, напоминающий ему, что для него было некогда другое, яркое и пламенное солнце, роскошно освещавшее дорогу его жизни и давшее вкусить ему все человеческие радости!..
Итак, поприще женщины – возбуждать в мужчине энергию души, пыл благородных страстей, поддерживать чувство долга и стремление к высокому и великому – вот ее назначение, и оно велико и священно! Для нее – представительницы на земле красоты и грации, жрицы любви и самоотвержения – в тысячу раз похвальнее внушить «Освобожденный Иерусалим», нежели самой написать его, так же как в тысячу раз похвальнее вручить своему избранному щит с заветом «с ним или на нем!»[5 - Обращение спартанской женщины к своему сыну-воину, переданное Плутархом (в книге «Изречения лакедемонянок») и ставшее крылатым выражением.], нежели самой броситься в пыл битвы с оружием в руках. Утешительница в бедствиях и горестях жизни, радость и гордость мужчины, она – гибкая лоза, зеленый плющ, обвивающий гордый дуб, благоуханная роза, растущая под кровом его могучих ветвей и украшающая его уединенную и суровую жизнь, обреченную на деятельность и борьбу. Предмет благоговейной страсти, нежная мать, преданная супруга – вот святой и великий подвиг ее жизни, вот святое и великое ее назначение! Природа дала мужчине мощную силу и дерзкую отвагу, мятежные страсти и гордый, пытливый ум, дикую волю и стремление к созданию и разрушению; женщине дала она красоту вместо силы, избытком нежного и тонкого чувства заменила избыток ума и определила ей быть весталкою огня кротких и возвышенных страстей: и какая дивная гармония в этой противоположности, какой звучный, громкий и полный аккорд составляют эти два, совершенно различные, инструмента! Воспитание женщины должно гармонировать с ее назначением, и только прекрасные стороны бытия должны быть открыты ее ведению, а обо всем прочем она должна оставаться в милом, простодушном незнании; в этом смысле ее односторонность в ней достоинство; мужчине открыт весь мир, все стороны бытия.
Что же такое женщина-писательница? Женщина имеет ли право и может ли быть писательницею?
Прекрасны изображения Сафо и Коринны, прекрасны, как поэтические грезы, как создания фантазии; но что такое они в самом деле? Амазонки, Брадаманты, академики в чепцах, семинаристы в желтых шалях
