Рорк склонился над ней. Ева плакала очень редко, и плач ее означал, что она на грани нервного срыва.

– Ему нужно время, Ева. Он же полицейский. И он все поймет. Надо только подождать.

– Нет! – Она вцепилась в его рубашку. – Он так на меня смотрел… Я потеряла его, Рорк! Потеряла! Уж лучше бы меня выгнали из полиции…

Он гладил Еву по спине и думал о том, какие же сильные чувства ее одолевают. Она столько лет держала все в себе, и теперь, когда что-то вырывается наружу, это походит на бурю.

– Черт подери! – выдохнула Ева. Голова у нее раскалывалась, в горле першило. – Терпеть не могу плакать.

Все равно не помогает.

– Очень даже помогает. – Он погладил ее по волосам, коснулся пальцем подбородка. – Тебе надо поесть и как следует выспаться, и тогда ты сможешь сделать то, что нужно.

– А что нужно?

– Нужно довести дело до конца и закрыть его. Тогда все неприятности останутся позади.

– Ага. – Она прижала ладони к горящим щекам. – Опять эта проклятая работа…

– Справедливость должна восторжествовать, разве нет?

Она посмотрела на него. Глаза у нее все еще были красными от недавних слез.

– Да, черт подери! Должна.

У Фини он раньше никогда не бывал. Капитан жил в многоквартирном доме, далеко не новом, но с хорошей охраной. Опасаясь, что Фини откажется с ним разговаривать, Рорк не стал звонить – при помощи отмычки он открыл замок и вошел в подъезд.

В крошечном холле стоял запах какого-то инсектицида, и Рорк решил, что обязательно выяснит, не тараканов ли морили: ведь владельцем здания был он.

Поднявшись на лифте на третий этаж, Рорк заметил, что в коридоре ковер вытерся, и подумал, что пора его заменить. Лампы под потолком светили ярко, стены в доме были толстыми, и поэтому Рорк не слышал, что происходило в квартирах. Впрочем, кое-что все же слышал. Откуда-то доносилась музыка; за одной из дверей смеялись, за другой – заплакал ребенок. “Всюду жизнь идет своим чередом", – подумал Рорк и позвонил в дверь Фини.

Он стоял перед “глазком" и смотрел прямо перед собой. Наконец послышался голос Фини.

– Какого черта вам надо? – проворчал капитан. – Решили понюхать трущобной жизни?

– Мне не кажется, что это здание можно назвать трущобой.

– Ну, по сравнению с дворцом, в котором обитаете вы, все дома – трущобы.

– Вы собираетесь обсуждать разницу в наших жилищных условиях через дверь или все-таки впустите меня?

– Я спросил: что вам надо?

– Вы отлично знаете, зачем я пришел. Неужели у вас не хватает духу встретиться со мной лицом к лицу, а, Фини?

Как и рассчитывал Рорк, это возымело эффект – дверь распахнулась. Фини стоял в Проеме, и лицо его пылало праведным гневом.

– Мои дела вас не касаются, черт возьми!

– Ошибаетесь. – Рорк казался абсолютно невозмутимым. – Это меня очень даже касается. Меня – но не ваших соседей.

Фини, стиснув зубы, отступил.

– Ладно, входите. Говорите то, что собирались сказать, и убирайтесь.

– Ваша жена дома? – спросил Рорк, когда Фини с грохотом захлопнул за ним дверь.

– Она пошла к приятельнице. – Фини стоял, наклонив голову – ни дать ни взять бык, готовый к бою. – Если хотите подраться – приступайте. С удовольствием набью вам морду.

– Господи, как же вы с Евой похожи, – пробормотал Рорк, покачав головой.