– Мне нравятся строптивые, – он кивнул. – Ты только не переигрывай. Ну, что, согласна? Выбор у тебя, вобщем-то, небольшой. Либо ты идешь со мной, служишь мне, пока не надоешь, либо… – Он оглянулся на бараки, куда утащили ее брата. – Либо идешь работать на фабрику или на рудники. Это очень тяжело. Поверь мне. А ты еще молодая и красивая. Туда всегда успеешь. Так что? Пошли ко мне, а то мне не терпится тебя попробовать.

    Пылая от ярости и негодования, Тана вскинула голову и, задыхаясь от гнева, произнесла:

    – Я дочь командора Королевского космического боевого полка, а не продажная девка! Пока вы здесь издевались над людьми, мой отец воевал, защищая Королевство! Неужели ты думаешь, что я, его дочь, позволю себе пойти к тебе в услужение?! Да я лучше умру! – Она гордо отвернулась от него, сжимая кулаки.

    Офицер в бешенстве подскочил к ней и, схватив за руку, повернул к себе.

    – Ты говоришь так, словно это я раб, а не ты! – придя в ярость, рявкнул он.

    – Значит, так оно и есть! – спокойно ответила девушка. – Каждый сам выбирает, кем ему быть.

    – Ну ты и тварь! – зло прошипел он. – На коленях будешь передо мной ползать, умоляя, чтобы я взял тебя к себе. Но я еще подумаю! Ты отказалась от моего покровительства, теперь узнаешь, как живут остальные рабы. Твоя сладкая жизнь закончилась, детка! Теперь ты раба! И относиться к тебе будут, как к рабе! Тебя будет иметь каждый, начиная с чернорабочего, кончая любым охранником. Запомни меня, я – господин Синд Рой. И от меня зависит, как дальше сложится твоя жизнь и жизнь твоего братца! – Он увидел, как по лицу Таны скользнула тень боли при упоминании о Шиве и злорадно продолжил: – Я очень постараюсь, чтобы вам здесь понравилось! Вы надолго запомните меня! Уведите ее!

    Двое охранников выполнили приказание, но Синд Рой продолжал нервничать. Иногда, пусть и редко, в его руки попадались такие красавицы, однако… Однако никогда у него и в мыслях не возникало беречь их от кого-то. Иметь – да. Но беречь?.. Поражаясь бессмысленности этого чувства, Рой понимал, что не в силах с ним справиться. В конце концов он подозвал ближайшего охранника и сказал ему:

    – Ян, пропусти ее по полной. Гордыню обломай, ты это можешь. Но чтобы девчонку без меня никто не трогал. Узнаю – убью! Все.

    – Что значит «чтобы никто не трогал»? – удивился Ян.

    – То, что я сказал, идиот! Чтобы никто не трахал ее и не лапал. Доступно? Хотя… Нет. Руками можно. А то она не поймет в достаточной мере, что ее ждет. Но если кто позволит себе большее до меня, точно мозги вышибу. Я не шучу!

    Ян вздохнул и догнал конвой.

    Тану подвели к длинному металлическому бараку, и Ян снял с нее наручники. Она растерла отекшие запястья и огляделась. Возле барака работали несколько человек. Они неловко двигались и выглядели изможденными. Охранники издевались над ними, унижая и заставляя делать ненужную работу. Среди осужденных, – Тане не хотелось считать их рабами, – было несколько молодых девушек. К ним внимание охранников было особым. Например, темноволосую девушку один из охранников заставлял мыть его обувь, которую он тут же пачкал, специально поднимая пыль. Тана наблюдала, как пленница стоит перед ним на коленях и старательно трет ботинки. Еще Тана обратила внимание на очень крупную, высокую и коротко стриженую пленницу. Она не работала, как все, а стояла невдалеке от охранников, возвышаясь над остальными, и курила. Стриженая с интересом посмотрела на Тану, почему-то радостно захлопала в ладоши и громко рассмеялась ей вслед.