Мимо меня проскользнули еще трое милашек. Я даже пожалел, что погода выдалась не мягче: очень уж они старательно закутались от холода. В наличие имелось по одной стандартной расцветке: блондинка, брюнетка, рыжая, а также еще одна, луноликая, с волосами цвета воронова крыла и с кожей, цветом и гладкостью напоминавшей более всего мед. Жар в крови они разжигали такой, что и сами, должно быть, обладали иммунитетом к погоде. Вечные ледники наверняка начали бы таять при их приближении.

Блямц! Чья-то рука с размаху огрела меня по макушке.

Паленая хихикнула.

Ох. Тактическая ошибка. Пялясь на Аликс и медовую девицу с неотразимыми карими глазами, я неосторожно подставил уязвимый затылок под руку рыжей. Крысючка хихикнула еще пару раз. Звук довольно зловещий, если учитывать, что исходил он из горла крысюка.

— Тинни, лапочка. Что это ты делаешь в такой толпе?

Тинни Тейт, решительная рыжая красотка, играет заметную роль в моей личной жизни, то ныряя в нее, то выныривая обратно. Причем в последнее время частота этого заныривания возросла. Можно сказать, из всех моих женщин она — самая главная. И, как следствие, неодобрительно воспринимающая мою склонность восхищаться внешностью других попадающих в поле зрения дам.

— Просто удостоверяюсь, что твои фантазии не выходят за рамки обычных галлюцинаций.

Тут все дело в Аликс Вейдер — одной из ее лучших подруг. Аликс меня преследует с тех пор, как ходить начала.

— Паленая, — поинтересовался я. — Скажи, Старые Кости дрыхнет?

— Возможно. Впрочем, он здорово умеет притворяться.

Что правда, то правда — умеет. Может, он и не спит год без перерыва, но со стороны это выглядит именно так. Бывают такие лентяи.

Мы говорили о моем партнере. Он у меня существо совершенно уникальное — даже для Танфера, где редким и запоминающимся становится любой день, когда ты не встречаешь чего-нибудь редкого и запоминающегося.

— Тогда идемте туда. Мой кабинет для этого тесноват. Слишком, так сказать, интимная там атмосфера.

В прихожей у нас для разговора тоже маловато мебели — да мы ею почти и не пользуемся. В ней до сих пор сохранился запах Попки-Дурака.

Паленая направилась в сторону кухни.

При виде моего напарника две незнакомые дамы испуганно запищали.

Покойник — мертвый логхир весом чуть ли не в четверть тонны, представитель почти вымершего вида. Напоминает он больше всего карликового мамонта, только без бивней и длинной шерсти. При жизни он ходил на задних ногах. Хоботоподобный шнобель уродует его морщинистое, желтовато-серое лицо еще сильнее, чем можно представить себе по описанию. Веки его не моргали.

В отличие от нас логхиры не умирают. Когда умираем мы, та часть, что не является костями или плотью, отчаливает, направляясь за полагающейся ей по тарифу наградой. Или остается бродить по земле, портя жизнь тем, кто остался в живых. В той степени, в которой испортилась сама еще до того, как температура тела сравнялась с комнатной. Только не логхиры. Их души остаются с телом. Надолго, иногда на несколько веков.

В данном случае с момента, когда кто-то сунул под ребра моему партнеру нож, миновало четыре с половиной сотни лет.

Мне везет на призраков. Элеонора, когда мы с ней познакомились, тоже была призраком.

— Он совершенно безобиден, — заверил я дам. Правда, он изрядный женоненавистник. Как правило, мне удается разбудить его, подсунув ему под нос женскую особь подходящего калибра.

Он давно уже свыкся с тем, что секс у меня случайный, со случайными партнерами.