Кормилица помолчала еще немного. Наконец, произнесла:

- Я долго боялась за своего мальчика… Все думала, кому же его отдам. Кого он приведет из далекой столицы в Бьорген. Кому достанется и будет ли счастлив...

Вновь замолчала, посматривая на меня.

- Счастлив, – повторила я задумчиво. Будет ли он счастлив со мной? – Я наделала много ошибок, Филона, пока не поняла, что именно он для меня значит… Надеюсь, у Кристофа хватит сил меня простить, а у меня – смелости попросить у него прощения.

И тогда мы будем счастливы. Вместе.

- Ты носишь его браслет, Сайари Рисааль, какие еще могут быть сомнения? И ты любишь его, хотя мой мальчик не подарок.

Люблю… Ну да, я его люблю! Вот и нашлось верное слово!

- Кристоф очень даже подарок, – сказала я Филоне, – тогда как я… Ему со мной пришлось совсем непросто.

Экономка улыбнулась.

- Они, – кивнула на окно, через которое в комнату время от времени долетали звуки ударов мечей, смех и громкие мужские крики, – намного сильнее ценят то, что им сложно достается.

Мне ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ. А ведь Крис еще не знает, что я ему… досталась.

- Это Лиззи, моя дочь! – тут Филона протянула руку, и в комнату вошла худенькая светловолосая и сероглазая девушка. – Она станет хорошей горничной для будущей леди Рэнделл.

- Горничной? Зачем мне горничная?

Оказалось, так положено.

Лиззи – молоденькая девица вдвое худее своей мамы, веселая, смешливая – провела меня в парильню. В натопленной комнате, затянутой паром, поднимающимся от раскаленных камней жаровни, на которые лили воду две молчаливые служанки, стояла огромная бадья с горячей водой. Пока Лиззи ходила за мылом и настойкой лаванды, я, поблагодарив служанок за заботу, все же чуток подогрела воду с помощью магии – ровно настолько, сколько мне не хватало для полного счастья.

- Что сделать с вашим платьем, госпожа? – спросила Лиззи после того, как помогла мне снять одежду. – Сжечь? Или отдать кому-то в деревню?

- Сделай так, как считаешь правильным, – ответила ей, блаженно жмурясь.

Погрузилась в горячую воду с головой. Вынырнула, и усталости как не бывало. Затем лежала, чувствуя, как уходит боль с натруженных мышц и расслабляются тугие болезненные узлы в районе поясницы. Видят Боги, четыре дня верхом, когда порядком отвыкла от таких упражнений, – занятие не из простых. Особенно для некоторых частей тела.

Умелая Лиззи тем временем мыла мне волосы, болтая без остановки. Говорила о нашей с Крисом свадьбе, которую можно справить еще до Самхайна, большого праздника, что аккурат через месяц. Все на кухне только и говорят…

- Ну, конечно, – пробормотала я. – На кухне всегда все лучше знают!

И все недоумевают, продолжала Лиззи, зачем так долго ждать. Аж до самого Имболка! Урожай собран, погреба и амбары забиты, вино привезли еще летом. Самое время повеселиться! А потом, когда пойдут детки – можно, она станет их няней? Она ведь так любит малышей! А в горничные можно взять Белинду…

Наконец, я выбралась из бадьи, хотя, по ощущениям, могла пролежать в ней вечно. Лиззи растерла меня льняным полотенцем, сокрушаясь худобе будущей хозяйки Бьоргена. Помогла натянуть новую сорочку, затем, уже в комнате, выбранное мною синее платье. Расчесала волосы, затем ловко заколола их наверх, выловив из шкатулки на туалетном столике серебряные украшения. После чего шепнула мне, что лорд Рэнделл давно уже дожидается…

Наверное, вытоптал себе тропу возле моей двери.

Открыла ему и испарилась. Правда, перед этим многозначительно стрельнув в мою сторону озорным взглядом серых глаз.

Он целовал меня долго. Сжимал в объятиях требовательно, по-хозяйски.