|
– За пару дней до налета на броневик прикончил Вано баян сулейки<sup></sup> в компании со швейцаром<sup></sup> из военкомата. Тот по пьяной лавочке сболтнул лишнее, будто пришел к ним секретный приказ из главной богадельни…<sup></sup>
Услышав такое вступление, Дед Сафрон насторожился, придвинулся ближе: – Из главной богадельни, говоришь? Так. И что же? – В приказе сказано, что военкоматы всех мастей должны прошерстить личные дела демобилизованных вояк и выявить тех, кто был осужден по перечню прилагаемых к приказу статей. – До войны осужден? – не понял Дед. – С довоенной поры и поныне. – И что же с ними легавые намерены сделать? Опять, что ли, на нары? – Кого на нары, кого под строгий учет. Так, чтоб каждый день представать пред ясны очи участкового и супротив своей фамилии ставить крестик. Поковыряв спичкой меж зубов, юбиляр задумчиво проговорил: – Стало быть, скоро пойдут повальные аресты. В том числе и среди наших корешей, носивших военную форму… Будь Беспалый чуть внимательнее и прозорливее, непременно понял бы, что Сафрона это известие сильно расстроило. Он серьезно озаботился судьбой какого-то близко знакомого и очень нужного человека. Но молодой главарь по-прежнему горевал, был погружен в себя и ничего такого не заметил. – Вот и я о том же, – поднял он рюмку. – Так что о пополнении конюшни базарить рано. Уберечь бы тех, кто остался…
К полуночи веселье в банкетном зале поутихло. Патефон смолк. Несколько родственников Сафрона попрощались и ушли. Остались только кореша. Трое развалились в креслах у курительного столика. Едва ворочая языками, они что-то втолковывали друг другу. Двое спали: один на диванчике, другой за столом, притулив голову между пустых тарелок. Вездесущие официанты уносили грязную посуду. Главари по-прежнему сидели рядом, допивая водку и дымя папиросами. – …А может, новые бирки?<sup></sup> У меня есть один хороший маклер<sup></sup>. – Нет, пару годных маклеров и я знаю, – решительно мотнул седой головой Дед Сафрон. – Но рисование новых бирок не спасет. Да и каждому не нарисуешь. Тут надобно поступить по-другому. Хитрее, азартнее, напористей! – Это как же? – посмотрел на него осоловевшими глазами Беспалый. – Недурно было бы захватить личные дела этих вояк. Как думаешь? – Захватить?! – обалдел от неожиданности молодой главарь. – Как это – захватить?! – Ты сказал, что во всех военкоматах шерстят личные дела демобилизованных, так? – Ну да, сказывал. – Значит, сначала шерстят и отбирают тех, кто ходил под статьей. После все отобранные дела отправляют туда, где с ними работают легавые. Копают, вынюхивают… Так? – Должно быть, так, – согласился Беспалый. – Значит, надобно прознать, куда они свозят документы блатных корешей, а потом обмусолить, что да как. Если все выгорит, мы разом убьем двух косых: обезопасим себя и пополним ряды новыми людьми. – А не покоцают нас? Я слыхал, будто амнистию обещали. Может, подождать? – Странный ты, ей-богу, – засмеялся Дед. – На броневик с автоматчиками полез, а плевую полувоенную контору стороной обходишь. Там же васьки<sup></sup> в основном работают! – Чего же обходить-то?.. Согласный я. – Вот и законно. Прежде чем туда соваться, мы все обстряпаем, Беспалый, – приобнял Дед Сафрон молодого коллегу. |
