Так Аркаша стал полным сиротой.

Летом тысяча восемьсот шестьдесят четвертого года, как раз во время окончания Кавказской войны, мебельных дел мастер Феоктист Афанасьевич Петров преставился тихо и чинно, успев попрощаться, с кем посчитал нужным, завершить текущие дела и отдать распоряжения касательно своего ремесла, имущества и капиталов. Домом и мастерской на первом этаже стала заведовать Аграфена Феоктистовна, выправившая патент на свое имя и продолжившая дело отца. Она по-прежнему содержала двоих работников, однако производство мебели кардинально изменила: вместо инкрустированных комодов, канапе и полушкафов, являющихся предметами искусства без всяких натяжек, стала изготовлять простые и добротные комоды, шкафы, столы, сундуки и тумбочки, также имеющие достаточный спрос, чтобы жить безбедно и иметь возможность покупать необходимые материалы для работы. Хозяйка была строга к работникам и к себе, годами ходила в одном и том же платье и жакетке и строго следила за Аркашей, чтобы он хорошо учился и, не дай бог, не связался с дурными мальчишками, которых в районе Даниловского монастыря и Якиманки было предостаточно.

Аркаше к тому времени шел тринадцатый годок – возраст переломный, когда в голове начинают роиться мысли относительно ценностей жизни: что главное, что второстепенное, а что и вовсе может потерпеть. Аграфена Феоктистовна и не пыталась что-либо объяснить подростку, просто неустанно гнула свою линию. Внутренне сопротивляющийся Аркаша все же был вынужден слушаться и поступать так, как велела тетка, к тому же ближе ее у него все равно никого более не осталось.

С грехом пополам закончив курс Десятой мужской гимназии на Якиманке, Аркаша подал прошение о поступлении в Московское ремесленное учебное заведение, приравненное к учебным заведениям Первого разряда и принимавшее молодых людей, получивших законченное гимназическое образование. К своему, а особенно тетушкиному удивлению, он был принят. Наверное, сыграло роль его сиротство, поскольку ремесленное училище было заведением характера благотворительного и находилось в ведении Московского Воспитательного дома. Через год училище приобрело давно положенный ему статус высшего учебного заведения и было переименовано в Императорское Московское Техническое училище, которое выпускало уже не подмастерьев и мастеров, а настоящих технических инженеров. Надо полагать, получился бы из Аркадия Петрова весьма дельный инженер или даже фабричный управляющий, если бы не один случай…

Как-то в Татьянин день группа таких же, как он, студиозусов после дружеской попойки решила осчастливить своим посещением цирк на Воздвиженке, где, согласно афишам, завершала тур по России заезжая итальянская труппа знаменитого в Европе атлета Франца Раппо. Силовые номера атлета привели публику в буйный восторг. После того как Раппо отжонглировал огромными булавами и сорока восемью фунтовыми гирями и, зависнув вниз головой, поднял под аплодисменты публики живую лошадь, пришел черед выступать остальным членам труппы.

На арене натянули проволоку на высоте полутора саженей, совсем еще юная девица в обтягивающем трико забралась на нее и стала выделывать такие эквилибристические кунштюки, что и на ровном полу далеко не у всякого акробата может получиться. А потом встала на одну ногу, зарядила брошенное ей ружье и выстрелила из него, сбив яблоко на голове ассистента.

Затем следовал номер по открыванию запоров и освобождению запертого на замки человека.