|
И несет бутылку осторожно, чтобы со дна не поднять осадок. Сомелье! – врастяжку, как меха гармони растянул это слово Федор, – звучит непонятно и красиво. Вроде, как менеджер! То ли инженер, то ли еще выше. А начнешь разбираться, менеджер, это приказчик, или старший приказчик, а сомелье – в лучшем случае виночерпий, чашник. Бармен хоть за стойкой стоит, а этот по подвалам всю жизнь, с крысами. А звучит-то как – сомелье. Сдуру и правда подумаешь, у него ответственная должность. А на самом деле сливать остатки из бутылок. Поэтому, хороших наших сомелье не бывает. Понял, мой юный друг?
Молодой официант, увидев в Федоре собрата по ремеслу, продолжал его пытать и даже перешел на «ты»: – Зря ты не остался в Монте-Карло. Или была уважительная причина? Федор махнул рукой. – Характер им мой не понравился. Вздорный, мол, он у меня. А чего вздорный? Вот ты сейчас принесешь этого омара, красного, здорового, а он черт те чем питался. Это ж рак натуральный, только в десять раз больше. А мы должны за него кучу денег отвалить, и еще как идиоты охать. Ах, какое мясо, ах какой соус! Ах, ох, разве его сравнишь с крабами и креветками? А я бы вместо этого омара лучше два ведра раков сварил на костре где-нибудь на берегу озера, да с пивом их Жигулевским. Или обратно же этот тетерев. Навтыкаете ему для красоты перьев, и не знаешь, то ли любоваться на него, то ли ноги ему выдирать. Зато звучит как: тетерев в саламандрийском соусе. – В шафранном соусе! – со смехом поправил его официант. А Федор продолжал разглагольствовать недовольным тоном: – Знаю я все эти трюки. А не остался я в Монте-Карло потому, что меня не оставили, сказали, мерзкий у тебя характер. А какой он мерзкий, если я как японец, сначала привык мясо или рыбу есть, и только потом браться за первое, супом сверху жирное блюдо заливать. Ты любезный принеси все сразу, а я как-нибудь сам разберусь, что за чем. И вообще, стал бы рядом и стоял, а не бегал туда-сюда. И этого дружка своего, пусть не прячется, брашника-сомеля позови. – Может лучше директора ресторана позвать? – вкрадчиво спросил официант. Федор смерил его презрительным взглядом. – Можешь позвать, но тогда вам обоим тут не работать. Вы столько ошибок понаделали, что в приличном ресторане вас дальше мойки посуды не пустили бы. Официант обиженно поджал губы и, гордо подняв голову, удалился буркнув напоследок: – Подумаешь, он в Монте-Карло телок развлекал. Виктория с удивлением смотрела на Федора. – Что на тебя нашло? Почему ты бросаешься на людей? Федор понизил голос. – Я сам в своих глазах не стою больше этого официанта, а он мне еще завидует. Нашел кому завидовать, постельному мальчику при богатой даме. Я со смехом, с иронией рассказал про Монте-Карло, а он поверил. Давай уйдем, – неожиданно предложил Федор и тут же понял, что сказал глупость. – Давай лучше побыстрее закончим наш обед. А то мне все время кажется, что за нами кто-то наблюдает. – И тебе то же самое кажется? – переполошилась Виктория. – Ты знаешь, именно слежки, я больше всего и боялась. Сейчас попрошу счет и уйдем. – Как? – удивился Федор, – и все это оставим? Если ты заметила хвост за собой, то должна поступать вопреки логике. Не бежать, а наоборот, создать видимость, что тебе ничего о нем не известно. И потом, чего ты боишься? Я вошел позже, официант, даже два, слышали, как я сказал, что меня послала фирма. Так что, дорогая, у тебя железное алиби перед мужем. В постели он тебя не застукал. Ешь, а потом мы что-нибудь придумаем. У Федора были свои причины не светиться по элитным ресторанам, но он не мог сказать об этом Виктории. – У меня аппетит пропал! – пожаловалась Виктория. |
