— Сколько лет синьору барону?

— Девяносто четыре.

Бригадир в сомнении. Но в конце концов решает, что «никогда не поздно», и ставит штамп на подозрительный товар.

Орта и окрестности получают прекрасную тему для обсуждения на всё утро. Передаваемая из уст в уста новость неизбежно претерпевает некоторые изменения.

В полдень в Стрезе, по другую сторону гор, официант в гостинице сообщает своему шефу, что барон Ламберто участвует в будущей Олимпиаде на соревнованиях по бросанию молота.

Часа два спустя в Лавено, на берегу Лаго Маджоре, продавец мороженого сообщает своему покупателю, немецкому туристу, что барон Ламберто тайно побил мировой рекорд по прыжкам с шестом.

— О, йа, йа! — говорит немец и надкусывает мороженое.

8

Двадцать четыре генеральных директора банка вместе с двадцатью четырьмя своими секретарями расположились в мэрии и ведут отсюда переговоры с бандитами.

Мэрия занимает старинный особняк шестнадцатого века, который, как уверяют путеводители, «возведён над четырьмя пилястрами и мощными гранитными колоннами между ними».

Короче, внизу галерея, где можно переждать дождь, а на втором этаже — зал, в который надо подниматься по наружной лестнице.

Это очень удобно, так как позволяет наблюдать передвижение чиновников вверх и вниз, а также разглядывать посыльных из кафе, которые время от времени — в соответствии с расписанием — доставляют наверх аперитивы или прохладительные напитки. Обычно сразу сорок восемь заказов — неплохой куш!

Чтобы никого не обидеть, мэр отправляет заказы на напитки то в один бар, то в другой. Оплата наличными по доставке.

Двадцать четыре генеральных директора платят по очереди, и телевидение имеет возможность показать непосредственно ассигнации то банка Ламберто в Гонконге, то банка Ламберто в Монте-Карло, то в Монтевидео.

Труднее всего приходится Дуилио, который должен перевозить послания на остров и обратно.

Бандиты выставили ультиматум:

«ЕСЛИ В ТЕЧЕНИЕ СУТОК НЕ ПОЛУЧИМ ВЫКУП, НАЧНЁМ ПОСЫЛАТЬ ВАМ БАРОНА ЛАМБЕРТО ПО ЧАСТЯМ: СНАЧАЛА УХО, ПОТОМ ПАЛЕЦ И ТАК ДАЛЕЕ, ПОКА ОТ НЕГО НИЧЕГО НЕ ОСТАНЕТСЯ».

Банкиры отвечают, что им нужен приказ барона Ламберто, причём письменный, иначе они не уполномочены выплачивать деньги ни в лирах, ни в сольдо.

Главарь банды сообщает об этом барону Ламберто и предлагает ему написать соответствующее распоряжение.

— Сию же минуту, — охотно соглашается барон Ламберто и пишет по-английски:

«ЛЮБЕЗНЫЕ ГОСПОДА! ЧТО СКАЖЕТЕ, ЕСЛИ ПРЕДЛОЖУ ВАМ ПРОШВЫРНУТЬСЯ НЕМНОЖЕЧКО И ПОКАТАТЬСЯ НА КАРУСЕЛИ? ЖДУ ВАС В ВЕНЕ, В "ПРАТЕРЕ", В БУДУЩЕЕ РОЖДЕСТВО».

— Почему написали по-английски? — спрашивает главарь, который не изучал этого языка.

— С этими господами я всегда объясняюсь только по-английски. Этикет!

— Я вижу тут слово Вена. При чём здесь этот город?

— Я приказал перевести фонды из моего венского банка, где сейчас скопилось особенно много мелких итальянских банкнот.

Двадцать четыре генеральных директора долго обсуждают послание.

— Почерк безусловно синьора барона.

— Да, но стиль совсем не его!

— Вы правы, коллега. Не помню, чтобы барон употреблял когда-либо слово «карусель».

— И потом это вульгарное выражение «прошвырнуться» вместо «погулять» или «пройтись» совершенно не в его духе. Ему абсолютно не свойственны вульгарность и возвратные частицы!

— Послание, — замечает другой директор банка, — содержит также ошибку, которая никак не вяжется с точностью, с какой барон обычно выражает свои мысли.