К радости девушки в этот раз ментальная связь не вызвала никаких неприятных ощущений, и голос дракона в голове звучал густым, рокочущим баритоном.
Пояснений к озвученному не требовалось. Аня окинула понимающим взглядом повернувшуюся к ней морду дракона: один глаз полностью заплыл, на носу широкая царапина, нижняя губа надорвана.
— И ведь какие…
Множество негативных эмоций вылилось в то, что можно было перевести, как испражнение, отрастившее себе чешуйчатый хвост и вступившее в связь с болотной пиявкой. Кратко — все те же стервы.
— Голые скалы пожалели, небо, до которого им даже с самой высокой волны не допрыгнуть, рыбы, что никогда не вместят их уродские животы.
Можно было промолчать. Дракону не требовался ответ, ему нужно было выговориться, и без разницы, что он плачется в жилетку женской особи. Но у Ани день тоже выдался непростым. И она многое могла бы рассказать о том, как это стремно, когда к тебе в дверь и окна ломится толпа серьезных дядек, а ты, бедная, пытаешься спрятать от них не только себя, но и целый дом.
— Значит, не договорились, — резюмировала она.
— Почему? — оскорбленно уточнил дракон, точно она его в слабоумии заподозрила. — Я, хозяин неба, не могу убедить каких-то там подводных мокриц пустить нас в свой мир?
Аня пожала плечами. Она слишком мало знала о тех и других, чтобы делать какие-то выводы.
Дракон вздохнул, опустил голову на лапы, устремив задумчивый взгляд на море.
— Идеальный мир. Без надоедливых двуногих. Вода. Много воды и горы. Спасибо.
Аня честно не понимала, за что? Но… всегда пожалуйста. Обращайтесь.
— Смешная, — хмыкнул дракон, — цепляешься за слабую двуногую сущность? Почему?
Если бы Аня могла ответить на этот вопрос. Действительно, почему? Может потому, что эта слабость позволяет ей оставаться человеком? И так ли нужно могущество, если оно принесет с собой одиночество?
Закат наступал. Небо играло красками от розового до алого, от нежной лазури до глубокой синевы, и было мирно на берегу, где сидели двое: темный, почти черный дракон и хрупкая девушка в джинсах и бадлоне. Белый песок окрашивался в розовый, розовели светлые волосы девушки, а в чешуйках дракона отражалась тысяча алых точек — солнц.
Она не заметила, как подплыли русалки. И пусть их было всего две, но Аня подобралась. Русалки внушали ей страх. Дракона не боялась, а при появлении хвостатых — неприятный холодок пополз по спине. Сам дракон не пошевелился. Так и продолжал пребывать в прострации, и солнце, отражаясь в единственном открытом глазе, делало его похожим на золотую монету.
— Слышь, уродина, — донеслось с воды. Две габаритные и явно в возрасте тети с впечатляющими верхними сто двадцать, с зелеными волосами, облепившими плечи, хотели общаться, используя Аню в качестве переводчицы, — ты зачем наших мужей порвал?
Аня не удержалась и закатила глаза. Вот она — прелесть дипломатии. Только встанешь на одну сторону, проникнешься ее проблемами, как оказывается, что ты поддержал агрессора.
Ее эмоции было столь яркими, что перевода не требовалось.
— Эти мужья… — прогудело в голове.
Дальше шло образное сравнение с простейшими, испорченными уже в утробе матери и способными лишь на связь все с теми же пиявками.
— Они первыми напали, — перевела девушка.
Девы моря, похоже, были в курсе и коварством мужей не огорчились. Решив, что обращаться к Ане предпочтительней, они спросили:
— А этот урод с крыльями, перепутавший небо с морем, что тут вообще делает?
Ане хотелось ответить честно: от людей спасается, но правда была унизительной для драконьего достоинства, и потому пришлось напрячь мозги, чтобы ответ удовлетворил обе стороны. |