— Я не вернусь, — ухмыльнулся Том Тревэллион. — За морем тоже есть прииски, и один из них станет моим.

— Чушь! Что ты понимаешь в золоте? Олово, медь — еще куда ни шло, но золото! Это же совсем другое дело.

— Ничего, научусь.

— А денег-то у тебя хватит?

— Мы отложили кое-что. Дом продам.

Вэл стоял рядом, испытывая гордость за отца, потому что еще никогда хозяин не приходил в хижину рабочего, чтобы справиться, как тот живет.

Отец посмотрел Дженкинсу прямо в глаза и вдруг предложил:

— А почему бы и вам не поехать? Продайте свой рудник да поезжайте в Калифорнию. Ведь все это, — он взмахнул рукой, — гроша ломаного не стоит по сравнению с тем, что вы найдете там.

Слова эти рассердили хозяина.

— Гроша ломаного…

— А что? Человек вы ловкий и осторожный, — продолжал отец, — дела пошли бы у вас отлично.

Дженкинс презрительно проворчал:

— И ты еще смеешь давать мне советы? Да ты сдохнешь там с голоду, если вообще туда доберешься. Не с голоду погибнешь, так от руки дикарей или утонешь по дороге.

Он повернулся и собрался уходить, его прямая, негнущаяся спина говорила о том, как глубоко он оскорблен.

— Я дал тебе возможность отказаться от глупости, которую ты задумал, но раз так — ты мне больше не нужен. Давай уезжай! Вали отсюда!

Дженкинс зашагал прочь, и весь вид его выражал гнев и уязвленную гордость. Отец повернулся и встретился взглядом с матерью. Она улыбалась.

— Ах, Том, если уж нам суждено умереть с голоду, то я умру гордой женщиной. Кто бы мог высказать хозяину все, что у него на душе! Ты смелый человек, Том.

— Смелость мне еще пригодится. Не думай, что мне так легко уезжать отсюда, Мэри. Ведь нас ждет много трудностей. А пока мы отправляемся в Гануоллоу.

— Ты продашь дом?

— Я разговаривал с Эдвардом Бэйни — он приехал сюда недавно и держит магазин, — он согласился купить у меня дом, притом за хорошую цену.

Вэл поднял голову, посмотрел на отца и спросил:

— А Калифорния — это далеко?

— Далеко… очень далеко.

— Мы поплывем на корабле?

— Боюсь, на очень маленьком корабле, но там кроме нас будет множество народу. Потом, когда мы доберемся до Америки, мне придется искать работу, а когда мы будем знать, что нам нужно, купим фургон…

— Фургон?

— Да. Ведь нам придется пересечь прерии. Еще понадобятся волы, чтобы тащить фургон, верховая лошадь и ружье для охоты на разную дичь.

— А как же местные власти? — поинтересовалась Мэри.

— Там нет никаких властей. Зверье бегает свободно, и каждый, кто хочет, может охотиться.

— А ты стрелял из ружья?

— Нет. Даже в руках не держал. У нас в Англии только крупные землевладельцы имеют право охотиться, поэтому ружья я видел только у солдат. Но я научусь. Мы все должны научиться.

— Отец, а что такое прерии?

— Это обширные равнины, они похожи на наши вересковые торфяники. Покрытые травой безлесные пространства, раскинувшиеся на много-много миль. Деревья там растут только вдоль рек.

— Том, это так же далеко, как отсюда до Лондона? — спросила мать. — Я имею в виду, если пересекать эти прерии.

Он посмотрел на нее и улыбнулся.

— Помнишь Уилла Холдера? Он вернулся в Хелстон за своей семьей. Так вот, Уилл сказал, чтобы пересечь прерии, понадобится пять месяцев… а то и полгода.