Но я тоже научусь считать душой. После цифры 90 будут неопределённые значения — я большой, я большой и удобный, я красивый как дворец.

Найдите себя в телевизоре

Я представлял, наша встреча произойдёт в книжном магазине. Будет много света, придёт человек десять, станем говорить о Габриэле д'Аннунццио. Выпьем коньяка. Все будут милы и морально опрятны.

В реальной жизни меня напоили чаем до состояния аквариума и долго тащили сквозь сугробы. Привели в чёрные катакомбы, опять поили чаем. Принимающая сторона надеялась, я лопну и будет смешно. Или раздуюсь, хотя бы. А я ни то, ни сё, все даже расстроились.

С самой встречи помню Марту, и ещё, девушку в полосатой рубашке. Её зовут Оксана, она юрист. Ей очень обрадовалось понаехавшее телевидение. Оператор иногда переводил камеру с Оксаны на меня, но внутренне плевался, конечно. Монтажёр был не прочь склеить весь сюжет из ямок на её щеках. Мне самому хотелось спросить у Оксаны какие-нибудь юридические тонкости, как можно подробней. Но вечер назывался «подпись книг», а не «Оксана в полосатой рубашке». Поэтому смотрите что есть. Начинайте с третьей минуты, где оператор уже снимает что хочет, а не мой унылый бред.

Всех обнимаю, целую, было здорово.

И о погоде

У нас в заливе четырнадцать судов вмёрзли в лёд. Самый толстый латышский ледокол называется «Ворона». Конечно, он ничего не успевает, с таким названием.

Матросы гуляют по льду на берег, покупают водку. Пограничников вдвое больше, чем ледоколов. Оба они хотели бы поймать немножко моряков с водкой, но пока не получается.

В детском саду весну приманивают языческими методами. Мне прислали записку:

«Уважаемый папа Ляли!

В понедельник состоится Масленица.

Просьба надеть белые чешки, блузку и гольфы. Возьмите ещё пять блинов и варенье».

Я представил, как приду одетым в белые чешки, гольфы, блины и варенье. То-то детям будет радость. Воспитательницу зовут Ева, симпатичная латышка. Тексты сочиняла как могла, потом прилежно перевела на русский. Написала 14 записок, по числу детей.

В соседней группе релиз готовила украинка. Указ пригвоздила к двери, один на всех. Текст получился раздольный:

«В понедельник утренник.

Всем прийти нарядными.

Дети будут есть, что сами принесут».

Обратите внимание, в 14 раз меньше писанины, а еды будет в три раза больше.

В прошлом году жгли чучело Зимы. Дворник Серёжа сплёл его из старых мётел и покрышки. Дети получились чёрные— пречёрные. Зато масленица.

В этом году аутодафе не состоится, холод жуткий. Корабли вмёрзли, матросы пьют, коровы не обеспечивают нужных темпов глобального потепления. Если к среде не наладится, уеду в тёплые колонии. Буду по вечерам играть джаз в ресторане для белых женщин. А днём мы с друзьями музыкантами станем свергать ненавистные режимы. У них там такой климат, что заняться больше и нечем.

Все женщины делают это

Романтический идеал мужчины — это август, сеновал и «мисс Алабама». Каждый мечтает познакомиться с красивой женщиной, чтобы извалять её в пырее, клевере и в прочем гербарии. И украсить ей волосы соломой. Так велят нам мужские представления о нежности. Закончив цикл ухаживаний, мужчина теряет способность мечтать до следующего гормонального всплеска.

Эротические фантазии женщин, вы удивитесь, вообще не связаны с сеновалом. Женщины не любят, когда их толкут в тёмном амбаре, где пыль и насекомые. К тому же, девичья голова на сеновале фатально принимает форму сеновала. Это удивительный и гадкий феномен.