|
Он убеждал себя в том, чему мог поверить лишь он один: «…Она привыкнет… для нее непросто было бросить карьеру… она так страдала, когда пришлось уехать из Голливуда… она такая одаренная, ей трудно быть женой…» и конечно: «Бьорн – это нелегко пережить…» В общем, двадцать лет он убаюкивал себя такими сказками, пока она наконец не бросила его. И похоже, что ему самому стало от этого легче, и самое удивительное – ему не хотелось пройти через все эти мытарства снова, с другой женщиной. Только теперь Тригви понял, насколько это было чудовищно, и ему просто становилось плохо при мысли о том, что он может снова жениться или даже завести серьезные отношения с кем‑либо еще. Все его знакомые женщины представлялись ему ястребами, стервятниками, жаждущими поживы, и он совсем не хотел становиться их очередной жертвой.
Ему было хорошо и одному с детьми – пока. – После того как Хлоина мама исчезла, у него не было ни одной приятельницы, то есть настоящей, а ведь прошел уже год. Он все время проводит с детьми, а ночью пишет про политику. Хлоя говорит, что он сейчас пишет книгу. И знаешь, мама, он очень любит куда‑нибудь ходить вместе с нами. Во всяком случае, он сам так говорит. – Вам повезло. Но что, если он когда‑нибудь предпочтет вашей компании кого‑либо еще? Ты не задумывалась об этом? – улыбнулась Пейдж. Алисой пожала плечами – она себе не представляла, чтобы Тригви нужен был кто‑нибудь еще. Она привыкла к тому, что Тригви Торенсен всегда готов общаться с ними, и ей никогда не приходило в голову, что дело не только в том, что он любил детей, но и в том, что он хотел заполнить пустоту, возникшую вследствие катастрофы, которую потерпел его брак. – И кроме того, он любит проводить время с Бьорном. Мистер Торенсен учит его водить машину. – Отличный парень. – Пейдж открыла кран и вымыла овощи, Алисон с удовольствием уплетала чипсы. – Как он, кстати? – Она давно не видела сына Тригви. Хотя и было заметно, что мальчик не такой, как все, его отец делал все, чтобы он рос и жил так, как и другие – здоровые дети. – В порядке. Каждую субботу играет в бейсбол и с ума сходит по боулингу. Потрясающе. И как ему удалось справиться с этим? В общем‑то она могла понять Дану Торенсен, хотя и осуждала ее бегство. Она знала Тригви уже много лет, и он ей нравился, хотя они не были хорошо знакомы. Он не заслужил все эти напасти. Никто их не заслуживал, впрочем, но, насколько она могла судить, Тригви Торенсен был потрясающим отцом. – Ты останешься у Торенсенов? – спросила Пейдж, выкладывая овощи на тарелку и вытирая руки. Она еще не видела Брэда и хотела поздороваться с ним, а заодно посмотреть, что делает Энди. – Нет. – Алисон встала из‑за стола, выбросила пустой пакет из‑под чипсов и взялась за яблоко. Она перекинула косу через плечо; – Они сказали, что завезут меня домой после кино. У Хлои дело завтра рано утром. – В воскресенье?! – поразилась Пейдж, выходя из кухни. – Да… не знаю… может быть, тренировка… что‑то в этом роде. – Ну и когда ты выходишь? – Я сказала, что мы встретимся в семь. – Наступила длинная пауза. Алисон пристально посмотрела на мать. В ее глазах мелькнуло что‑то, но Пейдж так и не смогла определить, что было в ее взгляде. Какой‑то секрет, тайна, которой она не хотела поделиться с матерью. – Мам, можно я возьму твой черный свитер? – Пуховый? – Брэд подарил его на Рождество. Он не очень‑то подходил для теплой погоды и был слишком роскошным для пятнадцатилетней девочки. Алисон утвердительно кивнула. Но Пейдж эта идея не понравилась. – Не стоит. |
