|
Свободна даже от надежд. Зачем была надежда, когда я владела всем, что можно было желать? И я была частью стихии, одно с вечным, и в то же время вполне сознавала, что я — Я. Из того, что держало меня, из его пламени лилась жизнь, поток жизни, в котором я купалась. И казалось, что эта жизнь приближает меня к стихии, превращает меня в эту стихию. Потом выстрелы… пробуждение было ужасно. Я увидела упавшего Мартина и сбросила с себя очарование. Я оторвала его от себя. О, как это было ужасно! Это было похоже на то, что из мира, где не было ни горестей, ни сомнений, из ритмичного и гармоничного мира я вернулась в мир черный и грязный, как кухня. А пятно все еще на мне, — голос Руфи стал громче, — и что-то хочет покорить мою волю. Ах, если бы я могла уснуть! Но я боюсь спать. Я думаю, что никогда больше не буду спать. Я боюсь, что во сне это одолеет меня.
Мы с Дрэком переглянулись. Я просунул руку в свой мешок с лекарствами и вытащил снотворное средство, безвкусное и бесцветное. Я опустил немного этого лекарства в чашку с водой и подал его Руфи. Она, как ребенок, доверчиво и покорно выпила. — Но я не сдамся, — глаза Руфи были трагичны, — я одержу верх, правда! — Ну, конечно, — ободрил ее Дрэк. — Девять десятых вашего страха — результат усталости и нервности. — Да, это будет трудно, но я все же одержу верх… — глаза Руфи закрылись. Мы положили ее рядом с Вентнором. Потом Дрэк прошел к тому занавешенному овалу, через который ушла Норхала. — Дрэк! — крикнул я, — куда вы идете? — Я иду к этой чертовке, — спокойно ответил он, — и во что бы то ни стало добьюсь от нее толку. — Дрэк, — в ужасе закричал я, — не повторяйте ошибки Вентнора. Это не способ бороться с ними. — Ошибаетесь, — упрямо возразил Дрэк, — я заставлю ее говорить. Он протянул руку к занавесу. Но не успел он коснуться его, как занавес раздвинулся. Из-за него, крадучись, вышел евнух. Он стоял неподвижно, и черные глаза его с угрозой смотрели на нас. Я встал между ним и Дрэком. — Где ваша хозяйка, Юрук? — спросил я. — Великая ушла, — злобно ответил он. — Ушла? Но куда же? — Кто может задавать вопросы Великой? — визгливо закричал евнух. — Она приходит и уходит, когда ей нравится. Я перевел Дрэку. — Я этого так все равно не оставлю, профессор, — упрямо ответил Дрэк. — Я буду с ней говорить. — Юрук, — сказал я, — мы думаем, что вы лжете. Нам нужно поговорить с вашей хозяйкой. Проведите нас к ней. — Я уже сказал вам, что Великой здесь нет, — ответил Юрук. — Мне нет дела до того, что вы не верите. Я не могу вас провести к ней, потому что не знаю, где она. Вы желаете, чтобы я провел вас по дому? — Да, — сказал я. — Великая приказала мне служить вам, — насмешливо произнес евнух. — Следуйте за мной. Он провел нас в помещение, которое можно было бы назвать центральным залом. Оно было круглое, и пол его был усеян множеством небольших ковров, колорит которых алхимией времени был превращен в прекрасные оттенки всех цветов. Клинообразные письмена на этих коврах говорили об их древности. Стены зала были из того же вещества, похожего на лунный камень, как и в первой комнате. В стенах были четыре двери, сходные с той, в которую мы вошли. Мы заглянули в каждую из этих занавешенных дверей. Все комнаты были совершенно одинаковы, расходились от центрального зала по радиусам. Все здание со стенами и крышей было — шар, и кривизны поверхности шара и составляли стены и потолок этих комнат. |
