— Конечно, — ответил я. — А вы, Дрэк?

— Я тоже, — сказал он. — Я буду охранять Руфь… то есть, мисс Вентнор.

Радость в глазах Вентнора вдруг померкла. Лицо его стало мрачным.

— Подождите, — сказал он. — Я унес несколько… несколько образцов из расщелины, из которой неслись странные звуки.

— Образцов? — удивленно переспросил я.

— Я спрятал их, — продолжал он. — Мне пришла в голову мысль… смутная мысль… что они гораздо важнее этих вооруженных людей. Во всяком случае, мы должны взять их с собой. Пойдите, Руфь покажет вам их. И принесите их, чтобы погрузить их на лошадь. Тогда мы двинемся в путь. Несколько лишних минут не имеют значения, — только торопитесь!

Он вернулся на свой сторожевой пост. Я оставил с ним Чиу-Минга и последовал за Руфью и Дрэком вниз по полуразрушенной лестнице. У подножия ее Руфь шепнула мне.

— Я боюсь, я страшно боюсь их. Мартину они тоже неприятны, эти предметы, которые вы сейчас увидите.

— Но что это такое? — спросил Дрэк. — И что там страшного?

— Увидите сами, — Руфь медленно и неохотно пошла в глубь крепости. — Они грудой лежали у входа в расщелину, откуда неслись звуки. Мартин поднял и бросил их в мешок прежде, чем мы убежали из впадины. Они такие странные, они почти себе на уме, и у меня такое чувство, точно они самые крошечные кончики когтей невероятно большой кошки, притаившейся за углом, страшной кошки, величиной с гору, — кончила Руфь, задыхаясь.

Мы пробрались через развалины в центральный, открытый двор. Тут в развалившемся и засыпанном бассейне журчал ручеек. У воды лошадь Вентноров мирно щипала сочную траву. Из стоявшей тут же корзины Руфь вынула небольшой мешок.

— Чтобы уложить… их, — пояснила она дрожащим голосом.

Мы прошли через отверстие, бывшее когда-то дверью, в другое помещение, гораздо большее, чем то, которое мы только что покинули. Оно было в лучшей сохранности, потолок не растрескался, и после яркого солнечного света нам показалось темно. Руфь довела нас до середины помещения и остановилась. В полу перед нами чернела трещина фута в три шириной. По ту сторону трещины был гладкий плитняк, почти чистый от всяких обломков.

— Вон они там, — произнесла Руфь. Она протянула руки к тому, что казалось выпуклым, узорчатым кругом на пыльном полу. Этот круг блестел металлическим, синеватым светом, точно его только что наполировали.

— Мартин сложил их там, чтобы они не убежали, — сказала Руфь. — Они не могут перепрыгнуть через трещину.

Я в недоумении перешагнул трещину и наклонился над кругом. Дрэк последовал за мной. Круг был составлен из кубиков с острыми ребрами высотою в дюйм. Они с математической точностью были отделены один от другого расстоянием в дюйм. Я сосчитал их. Девятнадцать. Внутри этого круга было другое кольцо из предметов пирамидальной формы — четырехгранников, с острыми ребрами и с основаниями того же размера, то есть в один дюйм. Они лежали на боку, указывая вершинами на шесть сферических предметов, собранных в самом центре в пучок, точно цветок о пяти лепестках. Эти сферические предметы были дюйма в полтора в диаметре. Шар, который они заключали в себе, был больше почти на дюйм.

Все эти предметы были расположены в таком порядке, так напоминали геометрический рисунок, аккуратно выполненный каким-нибудь умным ребенком, что я в первую минуту не решился разрушить его. Потом я наклонился и взял в руки одну из пирамид. Она цепко льнула к камню, и я оторвал ее с трудом. Прикосновение к ней давало легкое ощущение тепла. Я взвесил ее на руке. Она была странно тяжелая, вес ее был, вероятно, вдвое больше веса платины.