Поэтому гномы и не лезли в ту работу, которую испокон веков лучше умели делать другие. Никто не делал ткань лучше эльфий‑ских умельцев — легкая и прочная, она согревала в стужу и навевала прохладу в жару. Говорят, особые умельцы делали и такую, что меняла цвет, принимая вид дерева или там камня, благодаря чему увидеть эльфа в лесу — задача не из простых. Люди вполне успешно снабжали их продуктами и пивом — вещь, которую гномы особо уважали, но готовить так и не научились. Так было и в других делах — эльфы занимались магией, а люди

— политикой. Эльфы растили леса, а люди изводили их своими пилами и топорами, поставляя гномам необходимые для укрепления сводов туннелей балки и доски.

Зато сами они были непревзойденными знатоками оружейного дела — гномья броня, равно как и выкованное ими оружие, ценилось, бывало, и на вес золота. Делали они клинки и попроще, и броню подешевле — для тех, кто не мог заплатить сполна. Но и тогда, лишенная золотой или серебряной насечки, не украшенная чеканкой и барельефами кираса ценилась подчас куда выше, чем полный доспех людской работы. Не раз и не два пытались люди подделывать мечи, вышедшие из кузниц подгорного племени, но никому и никогда не удавалось повторить главную метку гнома — стоило сунуть клинок в огонь, и на блестящей стали проступали древние руны, прочесть которые не могли даже самые мудрые из магов. Да и не было колдовства в этих знаках — об этом поведали эльфы, для которых прочесть письмена было делом несложным — так, имена кузнецов или, реже, названия мечей, ежели мастер хотел дать своему клинку имя. Этими именами пользовались редко, отчасти из‑за поверья, что звать оружие по имени может только его истинный хозяин, тот, для которого оно сделано, отчасти потому, что имена эти были, как правило, слишком сложны, и правильно выговорить их могли немногие, а называть что‑либо неверным именем было опасно — разгневается меч да начнет вредить — из руки в бою выпадет, к примеру.

Отменно гранили они камни, умея даже из простого куска горного хрусталя сделать чудо, достойное герцогской короны. Эту работу делали они охотно, да только отдавать свои творения в чужие руки очень уж не любили.

Знавали они и высокую магию — не в той, конечно, мере, как лесные эльфы, но кое‑что знали и знаниями этими пользовались не без пользы для себя. Холод и огонь, всегда боровшиеся в непроглядной темноте подземелий, были подвластны мастерам, которые, кроме того, владели и иными чарами, недоступными даже Дивному народу, — магией земли. И хотя применяли они ее только для своих подземных потребностей, тем не менее в нужное время и в нужном месте их заклинания могли многое.

Но главным умением гномов было все же их мастерство в строительном деле. В древности считалось, что если при строительстве крепости командовали гномы, то взять ее будет чертовски трудно, если не невозможно. А в своих каменных чертогах они вообще творили чудеса. И очень любили гномы тайные двери

— умели они делать их и обычными, лишенными замков и запоров, но столь слитыми со стенами, что и дотронься — не догадаешься.

Бывали и посложнее — те открывались потайными рычагами, которые трудно было заметить, даже в упор на них глядя — а без такого рычага и думать нечего — разбить каменную дверь очень сложно, а если на нее наложены и чары твердости, то тогда любая кирка будет лишь бессильно высекать искры из ставшего вдруг чудовищно прочным гранита. Были и вовсе неприступные, для открытия которых потребно было заклинание, да не простое, а именно к этой и только к этой двери подходящее. Обычно на таких дверях лежали столь сильные защитные чары, что взломать их нечего было и думать.

Жан напоролся на простую дверь, ничем не защищенную и даже не запертую, хотя, по традиции умельцев, столь тщательно сровненную с монолитной скалой, повторяя выступы и сколы настоящего камня, что парень, просидевший с полчаса у самой двери, так и не догадался, что рядом с ним — врата, ведущие, возможно, к залам, где еще не ступала нога человека — когда его рука уперлась в казавшийся неподатливым камень, створки внезапно легко распахнулись.