Если сильно повезет, его мальчишки сделают выстрела по три, по четыре — глядишь, дюжины полторы и положат. А там и до мечей черед дойдет.

Телеги миновали последние деревья — впереди лежала степь, поросшая свежей, еще не набравшей силу зеленой травой, среди которой кое‑где полыхали алым распустившиеся бутоны первоцвета.

Скоро, ой скоро алого здесь прибавится. Усталые кони плелись все медленнее.

— Сделаем остановку, — заявил Сван. — Ненадолго.

— Не ты ли говорил, что надо поспешать? — поинтересовался Зеннор, Ночь, проведенная в седле, не прошла для старика даром, он еще больше сгорбился и понурился, видно было, что его одолевают усталость и сон.

— Кони выбились из сил, — вздохнул десятник. — Скажи своим парням, пусть наших коней запрягают.

— Так ведь кони у тебя, десятник, боевые, в упряжке хо— дать не приучены, — покачал головой купец. — Толку от них?..

— Больше, чем от этих дохлых кляч. Они‑то налегке шли, так что теперь их черед свой овес отрабатывать. Эй, вы, лентяи! Шевелитесь…

Погонщики показали достаточную сноровку, справившись с порученным делом чуть ли не в считанные минуты. Вскоре обоз продолжил путь — теперь телеги и впрямь двигались побыстрее, хотя Сван и понимал, что сейчас он отрезал у своих мальчиков возможность спастись бегством. Впрочем, бежать он не собирался, чему быть — того не миновать.

— Может, хозяин, тебе вперед поехать? — в десятый, наверное, раз спросил Сван купца, но тот в ответ лишь отрицательно помотал головой. — Ну не упрямься, поезжай. Конь у тебя еще не так устал, увезет. Да и не нужен ты им, они за обозом пойдут, не за людьми. А уж мы‑то их туг задержим надолго. А кое‑кого, пожалуй, и навсегда.

— Нет. — Старик твердо стоял на своем. — Я своих людей не брошу, понимаешь, нет?

— Много им толку будет, ежели тебя ухлопают вместе с ними? Это ж не геройство, погибнуть, как бык на бойне.

— Может, и не геройство… я ж предлагал бросить телеги, да уходить верхами.

— У меня приказ, — снова набычился Сван. Этот разговор начал его доставать, хотя, как и ранее, он сам же его и начал. — Ты понимаешь, купец, что такое приказ? Лорд сказал охранять тебя и твой обоз. Я просто стараюсь выполнить и то и другое сразу. Ну не могу я бросить твой товар, да и не в правилах мечников маркиза Рено вот так вот, при одной угрозе, бежать от врага.

— Мало вас, — вздохнул купец. — Думаешь, мне товар не жалко? Как‑никак, а мои в нем деньги, да и немалые. Это ж у вас, как говорится, солдат спит, служба идет. Что ты в таверне пиво глушишь, что солдат тренируешь, что с орками рубишься — все одна плата идет. У нас, сам понимаешь, все иначе. Угадал, взял хороший товар да привез в нужное время и в нужное место — остался с барышом, не угадал — сиди себе на тюках да жди, пока какой дурень купит.

— Ты слывешь человеком богатым, зачем же сам с караванами ходишь? Сидел бы дома да деньги с приказчиков получал.

— Э, мил друг, не все так просто. Я почему, как ты говоришь, богатым слыву? Знаю много, да и нюхом чувствую, что в этом году доход принесет, а что и в следующем. Такому враз не учатся. Вот станет внучок постарше, поднаберется опыта, там, глядишь, и сменит меня. А пока… пробовал я это, дома сидеть. Да только доходы тут же упали, а то и убытки пошли. Сам понимаешь, для приказчика мои деньги — не его, чужие. Он и не старается особо.