Они сидят у черного хода старого каменного дома. Где-то здесь живет Аннабель – но никого к себе не зовет, принимает гостей тут, на лестнице. Холодно, зато подальше от родителей.

Интересно, думает Ника, если бы мама и папа были живы я бы тоже со своими друзьями сидела на лестнице, а домой никого не приглашала? У тети понятно – в подъезде не рассидишься, а с мамой и папой мы тоже жили в старом доме, не хуже этого. И черный ход там тоже был.

У нас, впрочем, есть наш заколоченный дом, думает Ника. Гораздо лучше любого подъезда. Секретное место, известное только нам четверым.

– Я, конечно, знаю более действенные методы, – говорит Аннабель. – Есть места, где Граница тоньше. И если там сделать правильный ритуал, то в Границе образуется брешь.

– Прекрасно, – говорит Марина, – а ты можешь показать нам этот ритуал?

Аннабель задумчиво поднимает голову, развернувшись к собеседникам в профиль. Словно два года назад, Ника любуется – настолько все у Аннабель выходит выразительно и красиво.

– Да, могу. Если вы, конечно, не боитесь.

– Я ничего не боюсь, – говорит Гоша, – я уже все равно, что мертвый.

– Вот и умничка, – отвечает Аннабель, – а все остальные – тоже готовы?

– К чему? – спрашивает Лёва.

– Ко всему, – отвечает Аннабель. – Ко всему и к самому худшему.

Внезапно Нике становится смешно: для них с Гошей самое худшее уже случилось. Были ли они готовы к этому? И как им следовало подготовиться?

Впрочем, Ника прячет улыбку в ладонь – всем кажется, что она как всегда обкусывает ногти, – и с самым серьезным видом повторяет «да» за Лёвой и Мариной.

– Ну что же, – говорит Аннабель, – тогда на той неделе я отведу вас туда, где мы сможем проделать брешь в Границе. Если, конечно, за это время никто не передумает.

– Если кто передумает – пойдем без него! – говорит Гоша.

– Не выйдет, – поправляет его Аннабель, – нужно пять человек, ни больше, ни меньше. Так что если кто струсит – все отменяем.

– Мы не струсим, – говорит Марина, – а ты нас не пугай попусту!

Некоторое время обе девушки с вызовом смотрят друг на друга. Аннабель первой отводит глаза.

– Ладно, – говорит она, – мне пора идти. Встретимся в это возвращенье, часов в десять. Договорились?

– Договорились, – отвечает Марина, а Ника думает, что, кажется, она зря затеяла эту историю: ничего хорошего из того, что они задумали, не выйдет.

11

Весна всегда наступает внезапно: еще вчера серое небо нависало над столицей, сугробы громоздились по обе стороны дороги, метель бросала в лицо пригоршни снега – а сегодня капель отбивает свою барабанную дробь, и солнце светит так, что хоть шапку снимай. Еще немного – и вдоль дорог побегут ручьи, малыши запустят кораблики, в школу понесут брызгалки, а куртки оставят дома: придет весна.

Сегодня – только предчувствие весны. Яркое солнце в голубом небе, перестук капель, срывающихся с исполинских сосулек, первые лужицы посреди ледовых дорожек. Гоша идет рядом с Лёвой, чуть сбоку – Ника, а впереди – Марина и Аннабель.

Гоша смотрит на черную спину Аннабель, покрытую серебряными молниями и расколотыми сердцами, причем линии расколов кажутся негативом тех же молний. Рисунки, судя по всему, наносились по трафарету – и теперь Гоше видно, что местами краска облетела и протерлась.