— Здесь так восхитительно! — не удержалась я.

Розалия улыбнулась.

— Тань, мы сможем насладиться природой и с чашечками кофе в руках. Честное слово. У меня, конечно, не дворец мистера Эванса, но мой Билли тоже не лыком шит. Так что комфорт нам с тобой обеспечен.

С этими словами она вошла во двор, а я последовала за ней. Войдя во двор, я присвистнула. Да уж, мне начинало нравиться это путешествие. Похоже, Коротков решил просто замазать свою вину передо мной.

Двором в привычном смысле эту роскошь назвать было трудно. Прямо посередине сверкала изумрудной зеленью лужайка с разноцетными вкраплениями фиалок. Под изящным навесом стояли ослепительно белые шезлонги и небольшой столик.

— А за домом есть бассейн, — сообщила Розалия. — Так что располагайся. Пока я сварю кофе, можешь передохнуть.

Она оставила меня во дворе, и я плюхнулась в шезлонг. Закрыв глаза, я приходила в себя, снова обретая способность логически мыслить. Комфорт действовал на меня расслабляюще — мне ужасно захотелось, чтобы у Лики было все в порядке. Тогда можно будет наконец-то позволить себе маленькую передышку. Отдохнуть в обществе Розалии в этом уютном местечке. Таком солнечном и спокойном. Ну какие здесь могут быть тайны и преступления? Городок-то раз в десять меньше Тарасова…

Я открыла глаза и посмотрела туда, где, отчетливо белея на фоне ослепительно голубого неба, высился особняк Эвансов.

«Лика, — позвала я мысленно, — пожалуйста, будь дома. Пусть все окажется надуманной драмой твоего брата».

Надежда была тщетной. Хотя бы потому, что меня встречала Розалия. Значит, Сергей не смог в очередной раз связаться с Ликой. Значит, с Розалией связаться было куда проще…

* * *

Очень скоро Розалия появилась с подносом в руках, и мы начали нашу беседу. Собственно, сама Розалия была находкой. Она любила болтать, и если у вас есть какие-то тайны, которые вам нужно срочно сделать достоянием гласности, — милости просим в компанию. Розалия постарается распространить нужные вам слухи с быстротой молнии.

— Знаешь, честно говоря, мне не нравятся эти идиотские службы знакомств, — сообщила Розалия, отпивая кофе быстрым глотком. Я удивленно вскинула брови. Розалия мгновенно поняла мое изумление и рассмеялась: — Нет, мы с Биллом познакомились сами. Я вообще сюда не хотела ехать — представь себе, там мама, папа, братишка, а здесь? Я же переводчица и очень неплохо изучила американцев. Все, что про них рассказывают, — сказки для малолетних. Самый первый американец, встреченный мной на жизненном пути, разбил все мои юношеские, хипповские иллюзии. Начнем с того, что он оказался до безобразия толстым. И тупым. Еще он боялся выложить лишний доллар. И, по-моему, плохо умел читать. Вот считать — это у него получалось великолепно. Так что тот день, когда мне пришлось мотаться с ним по всей Москве, был одним из черных… Зато когда я познакомилась с Биллом, я удивилась. Он совершенно нетипичный американец. Приехал к нам парнишка, скромный, любопытный. Во всех храмах с ним побывали. И я так выпендривалась перед ним — просто кошмар какой-то! Я-то думала, он студент.

— А он кем оказался? — поинтересовалась я.

— Писателем, — пожала она плечами. — И ко всему этому — автором бестселлеров. Представляешь? Я перед ним корчу из себя непризнанного гения, читаю свои кошмарные стихи, чтобы показать, как мы, русские, выгодно отличаемся от американцев в интеллектуальном плане, и вдруг он мне так скромно начинает рассказывать о Волошине и Черубине де Габриак! Я делаю вид, что знаю, кто это такая, киваю… В общем, я опростоволосилась и всю дорогу молчала. Он подумал, что я обиделась, и решил исправиться.