– А ты, я смотрю, хорош гусь, – рассерженным голосом проговорил майор. – Я, брат, старой ещё закалки и к господскому отношению не привык. Панк несчастный будет меня господином звать.

– Я не панк, – мрачно буркнул парень с хохолком. – Я кибергот.

– Что ты говоришь? А то я не догадался по виду? Мне по должности положено знать вашу субкультуру. Конечно гот. Это твои дружки съели девушку в Петербурге?

Майор, конечно, имел в виду широко освещавшуюся в прессе и по телевидению историю с шестнадцатилетней Кариной Будучан из Санкт-Петербурга, мечтавшей стать журналисткой, которую лидер музыкальной группы Максим Бловацких и его друг Юрий Магнов, увлекавшиеся готической субкультурой, в крещение 19 января убили и съели.

– Никого они не ели. А если и было, так поделом ей. Парни проявили свою уникальность.

– Ишь ты какой! Я вот тебя сейчас посажу на пятнадцать суток, там порассуждаешь, кого можно есть, а кого нет. Там тебе дружки за решёткой покажут каждый свою уникальность так, что тошно станет.

– За что меня? Не имеете права.

– Права у меня есть. Ты учинил драку в общественном месте. За нарушение общественного спокойствия и получишь по всей строгости.

– Это не я. Это он дрался, – выкрикнул кибергот, указывая на крепыша, сидевшего молча на стуле.

– До него дойдём, не волнуйся. А ты пока назови мне свою фамилию… имя… отчество… адрес… где работаешь или учишься.. – Майор говорил с расстановкой, делая паузу почти после каждого слова, подчёркивая значимость любой информации.

Из ответа стало ясно, что парня зовут Владлен, школу он закончил, но нигде не работает.

– Документ с собой есть?

– Нет, конечно. На кой он мне?

– А почему не работаешь? – поинтересовался майор.

– Нет необходимости. Пусть рабы работают.

– Во как! – изумился полицейский. – Но я так и думал. Будь сейчас советская власть, я бы тебе припаял срок за тунеядство. Жаль ушло это время.

– Бодливой корове бог рог не даёт, – усмехнувшись, ответил Владлен.

– А ты не торопись, щенок, с выводами. И не зли меня.

– Ничего вы мне не сделаете. У вас нет свидетелей.

В это время в дверь постучали, и вошла дежурная эскалаторов.

– Товарищ майор, – проговорила она извиняющимся голосом, – тут мужик стоит, не решается войти. Пришёл со всей группой, да остался позади. Ждать ему, али нет?

– Ну, пусть войдёт. Кто такой?

В комнату вошёл мужчина, который удерживал в вагоне «ирокеза» и, слегка волнуясь, стал сбивчиво говорить:

– Мы тут стоим, понимаете. Вдруг, думаем, нужны будем. А то пришли вместе с пацанами. Я разнимал их. Ну, может, как говорится, нужен зачем буду. Вот и стою. Попросил вахтёршу подсказать вам. Если не нужен, уйду. Дела тоже есть.

– О! – обрадовался майор, – вот и свидетель есть. Сейчас протокол составим и всех впишем. Всё будет чин по чину. А ты, Владлен, переживал, что без свидетелей.

– Так я с товарищем, – добавил вошедший, – только он вышел за двери покурить. Я, как понимаете, не курящий сам.

– Прапорщик, сходите вместе, пригласите второго свидетеля.

– Слушаюсь, товарищ майор.

Двое вышли, а майор, пользуясь возникшей паузой, спросил дружелюбным тоном:

– Ты, гипер, объясни мне, что ты хочешь. В чём твоя философия безработного человека.