Дон Уинслоу. Жизнь и смерть Бобби Z
Джимми Вайнсу, агенту, который делает все, что обещает
Спасибо Дэйву Шниппу за то, что поделился сведениями о мире серфинга Южной Калифорнии
1
Вот как получилось, что Тим Кирни стал легендарным Бобби Зетом. Тим Кирни стал Бобби Зетом, когда взял автомобильный номер, наточил его до остроты бритвы и перерезал глотку здоровенному байкеру – «ангелу ада» по кличке Вонючка, и Вонючка тут же помер, отчего агент ДЕА, Федерального агентства США по борьбе с наркотиками, некто Тэд Гружа, пришел в восторг. – Теперь он будет куда податливее, – заметил Гружа, когда услышал эту новость, – он, понятное дело, имел в виду Кирни, потому что от Вонючки к этому моменту податливости уже не требовалось. Гружа был прав. Мало того, что Тиму Кирни светит срок за мокрое дело, то есть он теперь неудачник из неудачников, так ведь к тому же, раз он убил «ангела ада», в любой тюрьме Калифорнии он автоматически станет покойником, а стало быть, «жизнь без возможности условно-досрочного освобождения» на самом-то деле будет означать «жизнь без возможности жить», как только Тим опять вольется в ряды обычного тюремного населения. И ведь не то чтобы Тим хотел убить Вонючку. Не хотел. Просто Вонючка подгреб к нему в тюряге и велел вступить в тюремное Арианское братство или… Ну а Тим сказал «или», вот тогда-то он и понял, что ему не помешает отточить номерной знак до хирургической остроты. В Калифорнийском управлении исполнения наказаний были не очень-то рады, хотя некоторые его сотрудники признавались, что испытывают смешанные чувства по поводу безвременной кончины Вонючки. Больше всего их бесило, что Тим воспользовался для совершения преднамеренного убийства на территории исправительного учреждения Сан-Квентин «плодом» честного труда по изготовлению автомобильных номеров, то есть тем, что должно было стать инструментом его реабилитации. – Это было не убийство, – сказал Тим общественному адвокату, которого ему назначил суд. – Это была самооборона. – Ты подошел к нему, вытащил из-под свитера заточенный автомобильный номер и перерезал ему горло, – напомнил адвокат. – И ты это спланировал заранее. – Тщательно, – согласился Тим. Вонючка на десять дюймов его выше и на полтораста фунтов тяжелее. Раньше был, во всяком случае. Когда он лежал мертвый на каталке, то казался значительно короче Тима. И куда медлительней. – Следовательно, это убийство, – заключил адвокат. – Самооборона, – настаивал Тим. Он не ожидал, что молодой законник или вся судебная система поймут тонкое различие между упреждающим ударом и умышленным убийством. Вонючка предоставил Тиму выбор: вступай в Арианское братство – или умри. Тим не хотел ни того, ни другого, поэтому у него оставался единственный выход – превентивные действия. – Израиль так все время делает, – заявил Тим адвокату. – Это страна, – пояснил адвокат. – А ты – профессиональный преступник. Впрочем, профессиональная карьера Тима сложилась не то чтобы блестяще: три юношеские кражи со взломом, краткая отсидка под надзором Калифорнийского управления по преступлениям среди несовершеннолетних, затем по предложению суда – служба в морской пехоте, окончившаяся бесславным увольнением, очередная кража, после которой он попал в одну из тюрем Чайно, и далее – обвинение в следующем дельце, которое тогдашний общественный защитник Тима называл «просто прелесть что такое». – Прелесть что такое, – сказал тот, прежний адвокат Тима. |
