Автор сознает, что с его стороны было некоторой самонадеянностью браться за изложение фактов, связанных с мероприятиями, требующими большой научной подготовки, но это дело интересует каждого гражданина Соединенных Штатов, — ведь такой метод реконструкции нельзя не приветствовать. Это — боевая задача, не обещающая никаких личных выгод и никакой компенсации, если не считать случаев, когда разрушения, вызваны войной, — тут уж восстановительные работы должны стать делом населения всей страны.

ПРИЛОЖЕНИЕ «В»

Сейчас, когда мы почти закончили наше путешествие, мне снова хотелось бы, прежде чем завершить книгу, упомянуть о том, что я считаю одной из самых удивительных черт в характере американцев, а именно об их необыкновенной чувствительности и обидчивости по отношению ко всему, что сказано и написано о них. Мне, пожалуй, не подобрать лучшего примера, чем впечатление, какое произвел на читателей всех слоев общества выход в свет сочинения капитана Бэзила Холла «Путешествия по Северной Америке». Это было просто какое-то моральное землетрясение; и нервная дрожь, охватившая всю республику с одного конца Союза до другого, еще далеко не прекратилась, когда я уехала из этой страны в июле 1831 года, года через два после столь потрясающего для нее удара.

Я была в Цинциннати, когда эта книга вышла, но только в июле 1830 года я смогла ее достать. Один книготорговец, у которого я ее спросила, сказал мне, что у него было несколько экземпляров, пока он не понял, какого характера эта книга, но после того как он ознакомился с нею, ничто не заставит его продать хоть один экземпляр. Но, очевидно, другие лица его профессии были не столь щепетильны: книгу читали в городах, больших и малых, в деревнях и поселках, на пароходах, в дилижансах, и такой непрестанный воинственный вопль стоял по этому поводу, какого, на моей памяти, никогда еще не приходилось наблюдать.

Горячее желание похвалы и некоторая деликатная обидчивость при критике, по-моему, всегда считались хорошими чертами характера; но то состояние, в которое произведение капитана Холла повергло всю республику, ясно показывает, что эти же чувства в преувеличенном виде доводят до пристрастности, граничащей с глупостью.

Было совершенно поразительно слышать, как люди, которые в других вопросах обладают ясным умом, высказываются по этому поводу. Я никогда еще не видела примера, чтобы чувство здравого смысла, обычно проявляющееся в критических суждениях всех наций, так было бы отброшено страстью. Я уж не говорю об отсутствии справедливости и честного, благожелательного толкования, — этого нечего было и ждать. Некоторые нации зовут тонкокожими, но тогда жители Соединенных Штатов просто совсем лишены кожи: они жалуются на малейшее дуновение ветерка, если только оно не напоено восхищением. Ничего странного, следовательно, не было в том, что к резким, непримиримым суждениям путешественника, к которым, как они знали, будут прислушиваться, они отнеслись с таким раздражением. Самым необычайным во всей этой истории была, во-первых, невероятная ярость, в которую они приходили, и во-вторых, те совершенно ребяческие выдумки, которыми они собирались отплатить за несправедливую, по их мнению, строгость, с какой к ним подошли.

Не довольствуясь заявлением, будто во всей книге от начала до конца нет ни единого слова правды (а это утверждение я слышала, как только заходил разговор об этом издании), вся страна стала выяснять, почему капитан Холл посетил Соединенные Штаты и почему он выпустил свою книгу.

Я слышала, как люди утверждали с такой серьезностью и уверенностью, словно получили эти сведения из официальных источников, что капитан Холл был послан британским правительством специально, чтоб охладить растущее в Англии преклонение перед формой правления Соединенных Штатов, что он приехал по казенному заданию и что только по приказу свыше он нашел множество недостатков.