Забыла сказать, что Талоло, вернувшись со скачек, передал талу насчет какой-то стычки между Хаггардом и владельцем «Тиволи»; будто бы Абдул кинулся спасать своего хозяина и до некоторой степени пострадал: ему подбили скулу. Талоло видел Абдула и пробовал расспросить его, но тот ответил, что не желает обсуждать дела своего хозяина, только мне при встрече он расскажет, а больше никому.

Ночь была звездная, но темная, и мы захватили фонарь. В деревне, откуда начинается хорошая дорога, мы его оставили. Поездка была бы очень приятной, если бы не вызвавшие ее обстоятельства. Мы сперва остановились у «Тиволи», и Льюис зашел поглядеть, нет ли там Мэйбена. Мэйбена не было. На софе, на веранде, спал бедняга Хаггард. У входа в гостиницу стоял немецкий матрос, а рядом, пошатываясь, — совершенно пьяный старый Джо, бывший лодочник, потерявший руку, как это водится на островах, во время динамитного взрыва. Джо тут же поведал матросу, что Льюис — отличный человек, а всей вселенной — что звезда мчится по небу в Малие охранять Матаафу.

— Вон она, гляди! — кричал он. — И к черту Лаупепу!

Качнувшись вперед, он впервые обнаружил мое присутствие и прибавил: «Ей-бо! Ей-бо, мисс!»

Оттуда поскакали в миссию. Возле дома суетились люди, все окна были освещены. Мистер Кларк вышел встретить нас и подтвердил, что все правда: у него лежат раненые, что принесли трех убитых и что одиннадцать голов доставлены правительству в трех корзинах, которые висят теперь на дереве близ королевской хижины в Мулинуу. Среди них голова «девы деревни» — вещь, неслыханная на Самоа.

Гэрр и Фануа были в миссии, помогая совершенно простуженной миссис Кларк. Миссис Кларк, которая вообще слабого здоровья и к тому же глухая, жаловалась на трудности при устройстве сегодняшнего обеда. Когда все это случилось, пришлось кормить людей как попало, по двое и по трое.

По своей глухоте она не слышала, что в то же время Фануа рассказывала нам, как ее приемная мать Фатулиа, взглянув на принесенные головы, узнала среди них трех последних кровных родственников, какие оставались у нее на свете.

Бедная Фануа не находит себе места от волнения и тревоги. Муж ее сказал, что она не ест и не спит и минуты не может посидеть спокойно.

Завтра утром отрядят людей похоронить мертвых, оставшихся на поле боя. Говорят, что Матаафа не добыл ни одной головы — так быстро его разбили. Но я не верю этому. То, что хоронить убитых собираются завтра, по-моему, доказывает, что там лежат уже изуродованные тела. Ни один самоанец не оставит убитого соратника на целую ночь в таком месте, где враги могут захватить его голову.

Мистер Краузе сказал Льюису, что видел, как в Апию несли несколько трупов, он думает, не менее десяти, хотя смог насчитать лишь пять. Один был без головы. Говорят, что все головы, и даже голова несчастной девушки, с Савайи. Обычай требует, чтобы Фануа пошла утром посмотреть на головы.

Льюис проведал раненых. Врач с немецкого военного корабля, хотя и порядком пьяный (он обедал с мистером Бекманом), как будто удовлетворительно справляется с делом, а на молодых краснощеких немецких матросов, помогающих доктору и мистеру Кларку, по словам Льюиса, приятно поглядеть. Двое умирающих; у одного прострелены легкие. Это очень симпатичный, красивый старик с необычно темной для самоанца кожей. Я однажды видела похожего человека с веранды гостиницы и обратила на него внимание. Совсем молоденькому юноше перевязывали неглубокую рану в руке. Два человека держали его при этом за ноги, на случай если он начнет вырываться, но он терпел и не жаловался.