|
Так и сделали. И потому только мы впятером во всем летном отряде знали, как на самом деле все было и что именно спасло и наш груз, и нас самих. И потому пьем за нас, за нашу дружбу. В общем за…
Герман продолжил: – За Мирагоу! Родион кивнул: – За Мирагоу! Они чокнулись и выпили обжигающую жидкость, закусив копченым лососем. Наутро по хорошей погоде за Германом, как и было обещано, зашло попутное судно… И вот такси подкатило к дому, в котором он не был шесть месяцев. Герман быстро расплатился, взял пропахшую морем, лесом и костром сумку, быстро вшагнул в подъезд. За дверью его встретил пенсионер-коньсерж. Встретил каким-то странным взглядом. Герман поздоровался: – Привет, Борис. Как дела? Тот как-то неловко откликнулся: – Привет… здравствуй. Здравствуй, Герман… Давно… Мы как-то… И я… Немолодой консьерж продолжал смотреть на него не то с жалостью, не то с той же все какой-то непонятной неловкостью. Герман вызвал лифт и, когда дверь кабины открылась, шагнул внутрь. Но нажать на кнопку своего этажа не успел. Его окликнул Борис, не по годам быстро подошедший к лифту. Он протянул Герману пачку писем: – Вот, накопилось, пока тебя не было. Счета за электричество, за воду, в общем, всякое разное, – Борис оглянулся и добавил шепотом, – я тебя еще не видел… Герман взял пачку и пожал плечами: – Спасибо, хорошо. И подумал про Бориса: «Хороший человек, но странный. Возраст, наверное, дает о себе знать…» Надавил на нужную кнопку панели лифта. На площадке раскланялся с соседкой, выходящей из своей квартиры. Она посмотрела на Германа не менее странно, чем Борис. И почему-то тут же вернулась в квартиру. «Что здесь происходит?» – спросил сам себя Герман.
2. «Вы не имеете права быть членом ГО…»
Войдя в квартиру, бросив в прихожей сумку, Герман не сразу решил, с чего начать свое возвращение домой. С душа? С телефонного автоответчика, который, судя по мигающей лампочке, забит до отказа голосовыми сообщениями? Или с компьютера? Герман включил его, но испугался также забитого под завязку электронного почтового ящика. Еще он увидел на столе коммуникатор, который специально оставил дома уезжая. И не стал его включать. Пачка писем, которую передал ему консьерж, показалась Герману наиболее посильной работой по началу возвращения в город. Герман по рабочей привычке быстро разложил письма по датам и организациям: – Это счета за связь, это за воду, за энергию… Это просто реклама… У него образовалось несколько стопок по темам и по одинаковым конвертам. Один из типов посланий был для него совсем незнакомым. Герман удивился тому, как много писем пришло ему от кого-то неизвестного, да еще и конверты последних из них по датам перечеркнуты по диагонали красной полосой. Он вскрыл первое из этой пачки. Прочитал: «Уважаемый, Герман. Напоминаем Вам, что Вы не внесли взнос ЧГО. Пожалуйста, оплатите до …» Герман глянул на календарь. Это письмо пришло практически в день его отъезда. Следующее письмо из той же пачки: «Вам надлежит срочно внести взнос ЧГО и штраф…» Герман пожал плечами: – Да оплачу я все. И взнос ЧГО оплачу, и штраф, раз заслужил… Третье письмо было, однако, еще строже: – «Необходимо немедленно внести взнос ЧГО, штраф и явиться для объяснения в отделение…» Герман расслабленно усмехнулся: – Так уж и явиться, так уж и для объяснения… Но организация, рассылающая сообщения об оплате взноса ЧГО, не шутила и в следующем письме уже просто требовала: – «Явиться немедленно…» Герман насторожился и стал быстро вскрывать следующие по датам письма: – «В связи с нарушением Контракта Вы переводитесь в категорию D…» – «В связи с нарушением Контракта Вы переводитесь в категорию С…» С Германа слетела вся его расслабленность. |
