Иван Иванович научил ребят по звуку моторов отличать вражеские самолеты от наших. Иногда совсем близко они слышали свист пролетающей бомбы, грохот обрушившихся зданий. Едкий дым пожаров врывался и в подвал. Разрывы снарядов потрясали стены. Зажженные свечи гасли. Малыши начинали хныкать, но старшие ребята старались рассказать им что-нибудь интересное, рассмешить их.

Воспитатели так разместили ребят, что около слабых всегда находились более сильные, предприимчивые. На их обязанности было помогать товарищам, следить за ними. И дети прекрасно это делали.

Одна маленькая, глухонемая от рождения девочка была совершенно беспомощна. Одиннадцатилетняя безногая Таня взяла ее под защиту. Неизвестно, как научилась она понимать глухонемую, угадывать каждое ее желание. Не всегда мать так понимает своего ребенка! Девочки крепко подружились.

Почти неделю детдомовцы находились в подвале. Военные обещали вывезти их при первой возможности. Но, видимо, этой возможности не было.

Ночью в дальнем углу Тамара Сергеевна собрала педагогов и воспитателей. Она сидела на узле, укачивая маленькую дочку. Дети других воспитателей были значительно старше ее Светланы. Они давно уже спали. Ее дочка заболела. Она кашляла всю ночь.

Молодая, жизнерадостная Тамара Сергеевна сильно изменилась за эти дни. Она делала всё, чтобы спасти больных детей. Но постоянные обстрелы и близость врага мешали выйти из подвала. Тамара Сергеевна старалась держаться спокойно, как обычно, но окружающие заметили, что в ее темных волосах появилась седая прядь.

— Товарищи, — сказала она. — Провизия, взятая нами, кончается. И самое тяжелое, — у нас иссякли запасы воды. Пополнять их очень трудно. Иван Иванович несколько раз делал вылазки. Ближайший колодец засыпан: около него упала бомба. Пруд — далеко, да и приносить оттуда можно ведро, два, а нас здесь много. Я собрала вас, чтобы решить вопрос: как нам быть, если придется еще несколько дней оставаться здесь?

Все молчали. Повар подсчитал оставшиеся продукты.

— Надо еще сократить паек детям и вдвое уменьшить взрослым.

— А воды несколько ведер мы как-нибудь достанем, — сказал Иван Иванович. — Завтра же ночью пойдем. Мне помогут старшие воспитанники.

Решение было принято, но не спалось в эту ночь воспитателям. Одна мысль мучила всех: как сохранить жизнь доверенных им детей?

Тамара Сергеевна подошла к выходу из подвала. Приоткрыла тяжелую дверь. Ее поразила тишина. Они так привыкли к постоянному шуму и грохоту, что эта внезапная тишина тревожила.

Тамара Сергеевна стояла с ребенком на руках, вглядываясь в темноту ночи. Ей показалось: кто-то стоит за кустом, — и не один. Кто-то подбирается, ползет.

«Неужели это враги? Может, десант высадили?..»

Она хотела захлопнуть дверь, но мужской голос тихо сказал по-русски:

— Мы за вами приехали. Пока затишье — скорей собирайте ребят. Сажайте их в грузовики. Машины за деревьями.

Бережно, на руках, вынесли спящих малышей. Старшие ребята сразу проснулись; кто, мог, деятельно помогал взрослым. Наконец разместили всех. Проверили, не осталось ли что в подвале. Грузовики медленно выехали из сада.

Едва спустились под гору — обстрел возобновился. Но автомобили уже мчались по шоссе. Снаряды туда не долетали.

Детей поместили в школу недалеко от Ораниенбаума. После подвала жизнь там показалась раем. Кроватей и многих необходимых вещей не было, зато воздуху — сколько хочешь, и воды тоже. Хлеб и провизию получали в Ораниенбауме.

Дети жили дружной семьей.