— Оливия, с тобой все в порядке? — внезапно раздалось из-за двери.

В порядке? После того, что она натворила? От стыда слезы снова хлынули из ее глаз, а грудь сдавило ощущение непоправимости.

— Оливия?

— Уходите, — задыхаясь от слез, взмолилась она. —Просто уходите. Пожалуйста.

— Не глупи. Тебе плохо. Я не могу оставить тебя в таком состоянии.

— Если вы не уйдете, я.., я не знаю, что с собой сделаю!

Льюис вздохнул.

— Я вижу, что ты уже начала сожалеть о случившемся. Господи, я тоже сожалею! Но, Оливия, поверь, я не мог тебя остановить.

— Пожалуйста, — взмолилась она с крепко зажмуренными глазами. — Я.., я не хочу говорить об этом сейчас.

— Тебе бы хотелось забыть обо всем, будто ничего и не было, да?

— Да! Да!

— Я не смог бы.

— Вы должны. Иначе мне придется уволиться.

— Уволиться?!

— Да.

— Но я не хочу, чтобы ты увольнялась, — пробормотал Льюис. — Ладно, ухожу. Только пообещай, что вызовешь такси. За счет компании.

Оливия скривилась.

— Я заплачу из собственного кармана, большое спасибо. Не надо таким образом вознаграждать меня за оказанную сексуальную услугу. Как же я себя ненавижу!

— Для танго нужны двое, Оливия, — раздался из-за двери спокойный голос. — Я виноват не меньше тебя, если здесь вообще уместно слово “вина”.

— Очень уместно.

— Мы поговорим об этом в другой раз. Сейчас ты не в состоянии анализировать.

— Уйдете вы, наконец? Пожалуйста…

— Хорошо, — согласился Льюис. — Я чувствую, как ты расстроена. Но утром я позвоню тебе домой, и мы спокойно, без эмоций обсудим случившееся, хорошо?

— Хорошо, — пробормотала Оливия.

— Хорошая девочка.

Хорошая девочка?! Он, должно быть, шутит? Она вела себя безобразно. Недопустимо. Льюис ни в чем не виноват. Он не собирался воспользоваться ее опьянением. Наоборот, он до последнего пытался ее остановить. Это она навязалась ему и воспользовалась его обескураженным состоянием. Оливия точно знала, что после развода у Льюиса не было ни одного романа. Если бы у него появилась женщина, были бы телефонные звонки, да и другие свидетельства. Во всяком случае, он не задерживался бы допоздна, а иногда и на всю ночь, в своей лаборатории.

С тех пор как Дина оставила его, он вел монашескую жизнь. Вполне понятно, что, будучи нормальным мужчиной в расцвете сил, он не смог противостоять домогательствам пьяной секретарши. Нет, и вина, и позор — только ее! Было очень благородно со стороны Льюиса попытаться найти ей оправдания, но сама она никогда себя не простит.

— Скажи еще раз, что с тобой все будет в порядке, снова раздался голос из-за двери.

— Со мной все будет в порядке, — слабым голосом повторила Оливия, но затем, не удержавшись, всхлипнула, и слезы снова полились по щекам.