|
В общем, жизненный путь был не очень лёгким, и, кажется, уже многое можно было бы не принимать близко к сердцу. Однако Ваша книга затронула меня, как никакая другая. Признаюсь, читая Вашу книгу, я плакал, и не раз. Почему? Ваша книга заставила меня анализировать свою жизнь, раскладывать её на составляющие, глубоко влезать в себя, сожалеть об упущенном. Я жил в семье, где советскую власть ненавидели. Мама в деталях помнила голодомор на Украине и часто со слезами, горечью и гневом рассказывала об этом. Я помню 5 марта 1953 года, когда я, подросток, лежал и плакал под звуки траурной музыки. Мой отец вошёл в комнату, погладил меня по голове и сказал: «Не плачь, это такое счастье!» Помню, он однажды вбежал в комнату с радостным криком: «Началось!» Это началась забастовка, организованная Солидарностью… Но вся наша жизнь была пропитана страхом. Липкий страх, которым меня наградили в семье, преследовал меня всегда, разъедал душу. И поэтому я молчал. Молчал в 1968 году, когда советские танки вошли в Прагу. Молчал до, молчал после. Молчал, когда я должен был кричать. И мне горько и стыдно.
Это моя исповедь. Вы, Тамара Владиславовна, первый человек, с которым я говорю так откровенно. Это потому, что я Вам верю безоговорочно, каждому Вашему слову. Вы блестяще описали проявление страха. Ради карьеры, сомнительного спокойствия и благополучия люди, охваченные страхом, шли на предательство своей любви и любви близкого человека. Но Вы в двух строках описали и Аркадия, мужа Валентины, которому чувство страха оказалось незнакомым. Он мужественный человек. Вся мерзость режима (ведь лагерь – это зеркало системы, страны) описана Вами горько, но без желчи, и поэтому эта правда бьёт по сердцу ещё сильнее. И на фоне всей этой преступной сталинской вакханалии совершенно изумительные и глубоко проникновенные волшебные страницы о дружбе, помощи, верности и Любви, о горьких потерях родных и любимых. Это описано Вами с пронзительной остротой, щемящая Ваша боль перешла в мою боль. Когда мои друзья спросили меня, о чём Ваша книга, я не задумываясь ответил – о помощи, дружбе и Любви. Оказывается, это сильнее, чем всеобщий страх и предательство близких. Широкий спектр чувств – от восхищения Вашей чистотой до ненависти к преступному режиму – испытали и члены моей семьи – моя жена, дочь, мама (93 года), которая была свидетелем всех этих ужасных событий в нашей стране. Ещё раз спасибо Вам за правдивую и жизнеутверждающую книгу.
Анна Яковлева 2002 г., Россия, Санкт-Петербург Здравствуйте, Тамара Владиславовна! Какое странное чувство было у меня: как будто вне времени совсем. Всё спало, и ты один наедине с жизнью (или вечностью). Не знаю. С этой странной связью явлений и судеб, что стоит за всем этим. Когда ты напрямую к ней подключён. Сопричастность. Наверное, я не имею права говорить об этом, но как это удивительно, что книга эта становится мифом почти; каждым к ней прикоснувшимся переживается заново и как какое-то личное событие, как будто это с ним происходит. Так ведь может быть только с мифом, который затрагивает что-то очень глубокое в людях, глубинное в каждом и в то же время что-то такое… их общую духовную жизнь. И вот кусочек книги инсценирован, кусочек только, а получился большой и пронзительный спектакль, огромный, по сути, целое пространство – ведь так может быть только с мифом. Как это удивительно! Вообще для меня это было каким-то пробуждением. Как будто вдруг – глоток вечности. Боже мой! Сил Вам и здоровья, чтобы немножко полегче было бы. Низкий, низкий Вам поклон. |
