Один – Один ты смйжешь делать только глупости и сочинять красивые истории. Но, кроме твоей фантастики, существует черная правда, по которой живет наш мир,– и с которой мы вынуждены считаться.
– Что ты несешь, Генри. Мы угке ударили по рукам. Перезвони Уоттерсу. У него сидит Кокс, с которым мы садимся завтра за стол и готовим окончательный вариант сценария. Я не понимаю твоего беспокойства? Ты боишься, что я продешевил?
– Это не исключено.
– Нет, не думаю. И к тому же цена не зафиксирована в контракте. Даже если мы пригласим Джеймса Стюарта на главную роль, смета не превысит миллиона долларов. У Кокса есть интересные идеи, как сделать дешевыми съемки в джунглях. Палм-Бич в мертвый сезон заменит Майями. Я все уже продумал. Фильм обречен на успех! Хичкок пожалел, что не взялся за мой последний проект, но этот во много раз его превосходит.
– По поводу цены, я должен тебя расстроить, но она зафиксирована. А Уоттерса и Кокса мне жаль. Этих ребят ты подвел. Прошлой ночью ты продал права на свою историю за тридцать тысяч долларов– Это все, что ты стоишь на сегодняшний день, Даг! Можешь приступать к новой сказке. Даг Коттон помотал головой, будто хотел отрезветь.
– О чем ты говоришь, Генри?
– Со мной связался Бад Экройд. Он выписал вчера ночью чек на твое имя и информировал об этом банк. Конечно, он прекрасно знает, кто такой Даг Коттон, и поэтому он зафиксировал покупку нового бестселлера.
– Черт! – вскочил Коттон. – Но кто такой этот Экройд?
– Конкурентов и врагов нужно знать лучше, чем друзей. Бад Экройд – издатель. Он мне сказал, что ты подписал акт продажи его фирме «Прометей» идеи книги о корейском ветеране, которому в собственной стране живется хуже, чем в корейском плену. Экройд выплатил тебе гонорар в размере тридцати тысяч долларов, и сделка завершена. Ты уже не имеешь прав использовать этот сюжет ни под каким соусом. Я думаю, что этот сюжет будет обрабатывать твой старый соперник Ли Джонсон. Бад Экройд – его литературный агент и издатель, и, разумеется передаст материалы Джонсону, а не кому-то другому. Экройд знает твой несносный характер и решил связаться со мной, а не беспокоить тебя лично!
– Но он подсунул мне какую-то фальшивку. Какой-то акт купли-продажи какого-то «Прометея» и что-то говорил о перевозке щебня!
– Ты думал, что разыграл этих мерзавцев? Нет, Даг. Это тебя разыгрывали в течение вчерашнего вечера. Если бы ты читал других авторов, а не только себя, то ты знал бы, что «Прометей» – это издательство. Одно из самых крупных в Калифорнии, и у миссис Мериленд, как совладелицы издательства, тридцать процентов акций. Кстати, она обожает читать Ли Джонсона. Я думаю, что твоя история в его интерпретации ей больше понравится. И все же они не стали травмировать тебя, а связались со мной…
– Травмировать? Они мне все кости сломали! Я чудом жив остался! Они купили меня на фальшивке!
– Ну, на этом весь мир живет! Тут надо думать о другом. Как договориться с Уоттерсом, чтобы он вернул даести тысяч, которые ты вложил в картину. Он вправе не отдавать тебе денег, а выставить их, как неустойку! И я тут ничего не смогу сделать, закон на его стороне! Ну" а Дуайт Кокс найдет другой фильм!
– Плевать мне на деньги! Пока существуют наивные души, верящие в Санта-Клауса и добро, мы не умрем с голода! Я до сих пор не могу забыть голубых глаз Вирджинии Рэйлис. Но столько трудов. Обработка сюжета. Я вложил всего себя в этот сценарий. Что мы можем сделать?
– Ничего. Твоя закорючка в бланке издательства ставит крест на сюжете. Лучше всего, если ты отправишься домой и выспишься как следует. Я сам свяжусь с Коксом и Уоттерсом. Тебе нужна передышка в несколько дней.
Коттон встал и побрел к выходу. |