– Не будь наивной, – поморщился Паленый. – Их разоружат в два счета. Вспомни, кто на нас напал. Это профи. Тот, кто их спустил с цепи, наймет еще столько же и тоже людей бывалых. Так что в этом плане у нас нулевые шансы.

– Но тогда офис придется отдать за долги…

– Кто в этом сомневается? Причем, по бросовой цене. Ведь такое здание стоит намного дороже тех денег, что тебе предлагают для погашения кредита. Не так ли?

– Так.

– Вот видишь, как ловко тебя пытаются обуть.

– Неужели Семен Маркович?.. – В голосе Анны Григорьевны прозвучало отчаяние.

– Замешан в этой афере? – закончил ее мысль Паленый. – Не знаю. Можно только предполагать. Ты больше его знаешь, чем я. Но – не пойман, не вор. Его причастность к нашим бедам еще нужно доказать.

– В таком случае мне нужно ехать в Москву, – поднимаясь, решительно сказала Анна Григорьевна. – Там у меня есть друзья. Надеюсь, они помогут.

– Разумно, – одобрил Паленый.

И мысленно порадовался – если она на некоторое время уедет из города, у него будут развязаны руки. Не нужно будет думать, как ее защитить и каким образом ускользнуть из-под бдительного надзора.

В случае отъезда Анны Григорьевны он станет в доме главным, а значит, охрана будет подчиняться ему беспрекословно.

– Надо срочно усилить охрану складов, – сказал Паленый уже в спину Анне Григорьевне, которая направилась к выходу.

– Я распоряжусь, – сухо ответила она и скрылась за дверью.

Паленый некоторое время смотрел ей вслед со странным томлением в груди. А затем перевел взгляд на стол. Папку с отчетом частного детектива Анна Григорьевна забыла. Или оставила намеренно.

Глава 20

Анна Григорьевна улетела вечерним рейсом. Она решила не откладывать поездку на завтра. Ее сопровождали омоновцы; естественно, не из чувства долга перед родиной или бескорыстной любви к своей профессии, а за денежки.

Что ж, сотрудники ОМОН тоже люди и ничто человеческое им не чуждо. В том числе и весомое прибавление к их мизерной зарплате.

Володя, исполняющий обязанности начальника охраны (его шеф все еще лежал в больнице, лечился от сильной контузии), был очень недоволен таким решением своей хозяйки. Он бурчал, не переставая, как старый дед.

Паленый застал его за чисткой пистолета. Обычно охранники, отработав смену, уезжали домой, в город. Но в связи с последними событиями большая часть парней – в основном те, кто еще не обзавелся семьей – оставались ночевать (или дневать) в "чайном" домике.

Это было интересное строение. Его соорудили по проекту заезжего архитектора-китайца благодаря прихоти Князева. Домик в точности повторял какой-то древнекитайский раритет с черепичной крышей, у которой были загнуты кверху края.

Он был полностью деревянным, с полированным тиковым полом и настоящим до-дзё с набором китайских мечей, копий, алебард, топоров, тренажеров и прочих, весьма мудреных, атрибутов, предназначенных для тех, кто изучает искусство боевых единоборств.

Паленый так и не выяснил, занимался Князев кэмпо или нет, но архитектурный изыск в основном использовался для чайных церемоний; это рассказала ему Маргоша. Чаще всего чайный домик был закрыт, но теперь туда принесли надувные матрацы и охранники использовали до-дзё в качестве спальни.

– Здравствуйте, Александр Игнатьевич, – с почтением сказал Володя, быстро подхватившись на ноги.

После бандитского нападения он сильно зауважал Паленого и стал считать его своим отцом-командиром.

– А где остальные? – спросил Паленый.

Володя сидел на открытой веранде за круглым столиком, на котором были изображены методом инкрустации два огнедышащих китайских дракона.